– Ничего подобного. Сейчас кабели, по которым велась прямая трансляция всего, что тут происходило, отстыкованы. Но до этого всё, даже виды из микроскопов, обычных и электронных, попадало прямо в корабль-матку. В её центральный пост. И самым тщательным образом записывалось. И отслеживалось. И позже – подробно изучалось. Специалистами. В области, в данном случае, микробиологии.

– То есть, ты как бы «тонко» нам намекаешь. Что в других модулях-сундуках могло разрабатываться и… Оружие другого типа и вида?

– Ничего я не намекаю. Я так прямо и говорю: разрабатывалось тут очень много чего. И климатического, и генетического, и, конечно, ядовитого. Ну, и ядерного и водородного, и кобальтового, конечно.

– Так – что? Те, кто живут – тьфу ты – жили! – на матке, – нормальных размеров?

– Нет. Они тоже – клоны. И размер их ничуть не отличается от размера тех, кого они обрекли сейчас на гибель.

– То есть – тут сделано так, чтоб при совсем уж крайнем случае можно было без вреда для страны, которой принадлежала матка, и сожаления, пожертвовать всеми, кто работал на этой «Станции»? И в матке, и в каждом «модуле»? И в других матках?

– Точно.

Пол выругался. Джо посопел. Затем спросил:

– Ну а как получилось, что такой надёжный план – не сработал? Я о том, что модуль-чемодан не попал на местное солнце.

– С вероятностью девяносто шесть процентов его с курса сбил метеорит. Как раз и пробивший эту дыру.

К счастью (Ну, это я так думаю, что это – к счастью: потому что не успела начаться грызня, резня, и гражданская война! И они ещё не поубивали друг друга в отчаянии и поисках виновных!) произошло это всего через сутки после отстыковки.

– Мать! Пожалуйста, не показывай их… Агонию.

– Да я и не собиралась. Но в моей памяти, разумеется, сохраню. Вдруг вы надумаете передать материалы в Нью-Йоркский университет ксеноистории и социологии. Или ещё куда.

– Ага. И дать нашим воякам «интересную» мысль: разрабатывать и испытывать оружие и вирусы-бациллы на крошках-лилипутах!

– А кто тебе сказал, что они уже давно так не делают?

Джо глянул на Пола не без интереса. Сказал:

– Если б так было, мы бы знали.

– А вот и нет. Ведь всё наверняка засекречено, почище, чем было – здесь!

– Может быть, вам небезинтересно будет узнать, что я вычислила, где находилась система, откуда прилетел этот «чемодан»? Там вы и сможете посмотреть, чем закончились такого рода «опыты». И как живут, – Мать выделила тоном это слово, – местные люди. Те, кто нормальных размеров.

– Ха! Думаю, никак они больше не живут. Уж слишком далеко тут зашло дело по производству всего ядовитого, болезнетворного, глобально-взрывчатого, и вообще – смертоносного. Я прав?

– С вероятностью более шестидесяти восьми с половиной процента. Так – что? Не полетим?

– Ну почему же. Полетим. Вот только…

Зонды получше обработай!

Из динамика донеслось возмущённое фыркание.

Пол поторопился исправиться:

– Мать! Э-э… Извини в пять тысяч восемьсот тридцать шестой раз!

Джо же вздохнул:

– Вот. Не прошло и часа, как надумал-таки спросить: как давно их «отстыковали»?

– Более ста одиннадцати. Ну, плюс-минус пара лет. И отлетели они, если честно, не слишком далеко. За три прыжка доберёмся.

– Ага. Отлично. – Джо глянул на напарника. Тот кивнул, – Ну, поехали!

Система от Солнечной отличалась незначительно. Только здесь между местным «Юпитером» и планетой, откуда происходили «образцы для клонов», имелось что-то вроде Фаэтона: не разорвало его тут на куски гравитационное поле газового гиганта.