К тому моменту, когда Хэвард проснулся, Владислава успела несколько раз накрутить себя и успокоиться, и, кажется, понять кое–что интересное про подарок богов – соль. А также приготовить еды на роту солдат, быть может, даже на две.

Размышляя о находке в спальне Амеликии, она заметила, что некоторая информация приходит как бы сама собой, из ниоткуда. Например, она не успела проследить всю логическую цепочку, но была уверена, что Амелика – не враг, а союзник. Что афая Гутрун – главная угроза для спокойствия не только мира, но и для неё лично. Что Маа – совсем не Несса, вчерашние подозрения оформились в твёрдую уверенность.

– Нет, ну откуда я это знаю? Здесь ведь никто не может на меня воздействовать. Или может?

И тут же пришёл ответ: «Не может».

– Тогда это соль? – предположила девушка, вышагивая по кухне туда–сюда.

«Да».

– Кто ты? – спросила Влада, но так и не получила ответа. – Похоже, я схожу с ума. Соль ведь не разговаривает. Но, быть может, имеет подобный эффект как переговорное вино?

«Нет», – больше смутил, чем ответил на вопрос «голос из ниоткуда».

Влада пыталась поговорить с незримым собеседником, но тот редко шёл на контакт, тем не менее, она уверилась, что соль имеет прямое отношение к нужной ей информации, и решила её использовать везде, где только можно.

Бутерброд с маслом, солью и зеленью отправился с разделочной доски прямиком в рот.

– Работай, соль, работай, – приговаривала Влада, в глубине души не на шутку переживая, что палата номер шесть давно плачет по ней горючими слезами. – Попробую ещё раз порассуждать. Если Амелика действительно не зло в юбке, зачем она ушла в мой мир? Зачем пыталась меня убить? Зачем дразнила? И что значит новогодняя игрушка? Итак, какие у меня варианты? Допустим, она ушла специально, чтобы привести в Иегерию меня. Может быть такое? Может. Особенно, если принять во внимание игрушку, ведь неспроста она попала в мой мир. Или это я попала?

Влада застыла столбом посреди кухни. Вместо окружающей обстановки перед её взором проносились воспоминания. Она отлично помнила едва ли не каждую минуту собственной жизни и, самое необычное, раннего детства тоже. И в этом детстве не было магии или чего–либо интересного. Обычная жизнь среднестатистического ребёнка советского и постсоветского пространства. Никаких зацепок. Только…

– А вдруг… – она так и замерла с приоткрытым ртом. Надежда наполнила лёгкие воздухом, словно воздушный шарик гелием, но суровая реальность тут же добавила горечи. – Нет, не может быть.

«Может», – снова пришёл ответ из ниоткуда.

– Но… – слёзы навернулись на глаза, дыхание перехватило.

«Да, может. Так и есть».

Влада хватала ртом воздух и никак не могла прийти в себя. Если это правда… Это правда! Её родители живы! Это невероятно, но это правда! И почему ей никто не сказал? Почему? Не намекнул! А бабушка? Выходит, любимая бабуля вовсе не была родной или была?

Вопросы, вопросы, вопросы! Она ненавидела неопределённость, с которой вынуждена была жить в Иегерии, но ради одного такого ответа готова была терпеть еще тысячи неясностей, миллионы интриг и пакостей от окружающих!

Выходит, Амелика вернула её домой, к родителям! И она может их найти! Кто же это?

– Если бы она не была такой молоденькой, можно было бы предположить, что я и есть тот эксперимент. По всей видимости, мои родители – довольно сильные и одарённые в этом мире. Не смогли зачать дитя здесь, переместились вместе на Землю, родили себе спокойно меня, прожили столько, сколько смогли вытерпеть без магии, и вернулись. А меня забрать не смогли, так как я дитя Земли. Так, где–то неувязочка. А нет, Хэвард ведь рассказывал, что перемещения всё ещё исследуют, значит, когда я родилась, не было безопасного способа забрать меня с собой. Или… Ой, а если родители меня оставили там специально, чтобы я была в безопасности? Да ну что такое? Куда не кинь, везде сто тысяч вариантов!