– Привет! Проходи в дом, чего открытой дверь держишь?

– А я не одна! Со мной Кирилл!

Следом за Викой вошел высокий, худой, слегка сутулый парень. Его руки от запястий до локтей были густо испещрены разноцветными татуировками. Нина невольно поморщилась.

– Я сейчас в магазин сбегаю, потом чаем вас напою.

Вика втянула парня в дом за руку. Кирилл стукнулся головой о низкую притолоку, и Нине послышался приглушенный матерный шепот.

– Третий ухажер за второй месяц. И все как под копирку. Где она их находит? – вслух проговорила она.

Поселковый магазинчик расположился на соседней улице, но Нина шла долго. По дороге она вытащила из кармана телефон и набрала номер свекрови. Выслушала сначала новости про младшего брата мужа, про новые покупки, про больные ноги и предложенную путевку в санаторий, после чего решилась озвучить то, ради чего позвонила.

– Зинаида Петровна, а ведь Валя скоро приедет, – издалека начала Нина.

– Внученька моя! В другом городе лапочка учится, и зачем только так далеко уехала? Но скоро увидимся, – когда свекровь говорила о внуках, голос становился слишком сладким.

– Да, я тоже ее очень жду. Правда, проблема есть.

– Что такое? Заболела? – встревожилась Зинаида Петровна.

– Нет-нет, все нормально. Просто билеты покупать надо, а Валере опять зарплату вовремя не перечислили.

Нина глубоко вздохнула и рассеянно посмотрела на высокое небо с редкими проплывающими облаками. Сейчас начнется…

– А я тебе давно говорила: работать надо идти! Ну и что, что у тебя дети, огород и хозяйство? У всех они есть, все детей ростят, не ты одна! Сколько на Валерочке ездить собираешься? Ты ж вроде учительница? Вот и иди в школу!

– Я выйду осенью на работу, как огород и заготовки закончатся, – согласилась Нина.

Ей стало тяжело стоять, она прислонилась к забору ближайшего дома. Свекровь еще долго учила ее жизни, шумела, воспитывала, – Нина не разбирала слов, она пыталась вдохнуть непослушный воздух, которого стало не хватать. Наконец ей это удалось.

– Сколько, спрашиваю? Ты меня слышишь? Хотя… я сама ей билеты куплю, – успокоилась Зинаида Петровна.

– Спасибо, – тихо сказала Нина и выключила телефон.

В магазине продавщица Амина долго не хотела давать продукты в долг, показывая тетрадку, где за Ниной числилась внушительных размеров колонка записей, что она брала «под зарплату» мужа. Но, как-то странно посмотрев на Нину, все же добавила еще несколько строчек.

Оставив продукты на столе летней кухни, крикнув Вике, чтобы сама позаботилась о госте, Нина пошла в поселковую церковь.

– Служба, наверное, уже кончилась, – вслух рассуждала она. – Но я хотя бы свечи поставлю.

И Нина снова вспомнила, что денег нет даже на самую тоненькую свечку.

– Зайду помолиться, – быстрее зашагала она, но получалось все равно очень медленно.

В храме пахло ладаном, перед иконами мигали светлячки лампадок. В тишину падали неторопливые слова молитвы. Нина слышала себя со стороны, и ей казалось, что это другой человек, а не она молится: в душе ничего не отвечало, только губы шевелились. Зачем? Зачем ей все это? Эта жизнь? Огонек лампады стал набухать, расползаться, и что-то теплое и мокрое упало на руки, которые она держала замком перед собой. Потом еще и еще. Нина поняла, что она плачет: без надрыва, без сожаления, без боли.

– Нина, я мимо вашего дома еду, довезу, – окликнул в церковном дворе отец Иоанн.

Нина кивнула.

У старых деревянных ворот отец Иоанн притормозил, вышел вслед за Ниной. Зачем-то открыл заднюю дверь машины и протянул женщине два огромных пакета.