Я перевел взгляд на мента, который с привычным удовольствием уплетал жратву неизвестного происхождения. Посмотрев на белый пластиковый стул, я немного подумал – сесть или не сесть? А потом сам себе усмехнулся.

Все-таки деньги портят людей. С каких пор я стал таким снобом? Раньше не гнушался объедками и сном в грязных подвалах. И если бы не Алиса…

На стул я все же сел и уставился на Коротаева:

- Что у тебя?

- Очень интересная история получается. Я, конечно же, - говорил мент, не переставая жевать, - проделал огромную работу.

- Финансовый вопрос обсудим, - успокоил его, - а пока перестань себя хвалить и приступай к делу.

- В общем, - продолжил он, - потыкался я по тому месту, где ваша жена снимала деньги в банкомате. Уже почти отчаялся, но наткнулся на офис курьерской службы, - так воодушевился Коротаев, что даже забыл о еде. – Люди там не особо юридически подкованные, впрочем, как и везде, так что я немного надавил и увидел записи. Ваша жена отправила в тот день посылку. Расплатилась наличными, судя по весу, пакет был небольшой.

- Кому? – спросил я, чувствуя вязкое, липкое, ужасно отвратительное предчувствие.

- Минуту, - попросил Коротаев, начав листать лежавший на столе блокнот, только эта минута стала для меня невыносимо долгой. – О, нашел. Сивцовой Дине Анатольевне.

Я даже не понял, почему меня это не удивило. Но все равно как-то болезненно резануло ее имя по мне.

В чем дело, Алиса? Почему она? Почему ты не доверилась мне? Жаль, что эти вопросы приходится задавать лишь своему уставшему мозгу. У жены уже не спросишь…

- Вызови ее завтра в отдел, - бросил я, поднимаясь.

- Это я могу, - нахмурился Коротаев. – Вот только… Если она потребует это сделать через повестку, то я не смогу ее предоставить.

- Тогда просто будь убедительным, а дальше я сам. Сообщи время – приеду.

Завтра я выбью из нее все. Любыми способами. Может, даже постараюсь быть милым. Сначала… Если не поможет, то пусть пеняет на себя.

20. Глава 20 Дина

Разговор со следователем оставил неприятный осадок.

Я опять жду подвоха? Кажется, да. Только вот Ратомский же сказал, что ничего не делал. А я все продолжаю упиваться паранойей.

И как я оказалась во всем этом дерьме? Причем даже с завидным упорством копаюсь в нем. Если об этом узнает Ратомский, то взбесится. Если Вадим – не поймет.

Хотя он и так уже не понимает. Разговор мне дома предстоит не из приятных. Наверное, поэтому и не хочется возвращаться. Впервые за много лет.

Я двигалась по улицам с черепашьей скоростью, прикидывая, что скажу Вадиму. А поговорить надо. Иначе дома повиснет тягучая и холодная атмосфера недопонимания.

Света в окнах не было. Но и надежды на то, что в девять часов муж спит, тоже.

Посидев минут пять в машине, решила – надо идти.

Вадим лежал на кровати перед включенным телевизором, но происходящее на экране его, кажется, совсем не волновало. Увидев меня на пороге комнаты, он спросил:

- Где была?

- Встречалась кое с кем, - и ведь не соврала даже. – По работе, - тоже вполне честно.

Хоть и решаю проблемы клиентки после ее смерти. Только проблемы там или что-то другое, я так сама до сих пор и не поняла.

- Дина, Дина…

Прозвучало так печально и разочарованно. Вадим не идиот, он все чувствует и понимает, и я так хотела ему все рассказать, но боялась. И не знаю, потому ли, что он может оказаться во все это втянут, или же потому, что не хотела разрушать свой привычный и спокойный остров. Хотя спокойствием в моей жизни уже давно не пахнет, но это только мои проблемы.

И я даже представила, какие мысли сейчас бродят в его голове. Это точно надо пресечь: