– Покажите нам хижину, а дальше мы уже сами о себе позаботимся. – Галл протянул чесальщику несколько монет. – Уверен, вам не терпится уйти в дом.

Парень и в самом деле нервно переминался с ноги на ногу. Люди в Мелководье очень не любили выходить на улицу после наступления темноты. Они были уверены, что, скорее всего, с ними ничего не случится, но предпочитали не рисковать.

Свет фонаря скользнул по мокрым стенам стоящих на сваях домов, темных, безмолвных. Между ними росли большие лохматые кусты; Келлен почувствовал густой, тяжелый аромат багульника, клетры ольхолистной и боярышника. Дождь уже перестал, но отовсюду по-прежнему капало; эти звуки заполняли тишину ночи слабым, но настойчивым перестуком.

Парень повел их по тропинке, посыпанной белой галькой, которая чуть шуршала под ногами. Им выделили маленькую хижину на сваях на краю деревни; из-под двери спускалась веревочная лестница.

– Сойдет? – спросил парень.

– А дверь запирается на засов? – дрожащим голосом спросила Неттл.

– Да, красавица. Даже на четыре.

– Отлично, – с чувством прохрипел Келлен.

Дом был обставлен скудно, зато внутри было сухо, а когда Галл принес из кареты одеяло и еду, стало даже уютно. Едва их провожатый ушел, Келлен тут же запер дверь и повернулся к болотному всаднику:

– Что за тварь рыдала и пыталась проникнуть в карету? И почему ты нас не предупредил?

– Значит, ты так и не заткнул уши, – сделал вывод Галл.

– Нет, не заткнул! Я хотел узнать, что именно я не должен был услышать!

– Что ж, теперь ты знаешь, – как ни в чем не бывало сказал Галл.

– А на тебя что нашло? – спросила Неттл, укоризненно глядя на Келлена. Он старательно прятал от нее глаза. – Почему ты хотел открыть дверь?

– Не знаю, как объяснить. – Если честно, Келлену не хотелось об этом вспоминать. – В ее рыданиях было столько… боли. Может, кому-то было больно, а может, мне. И… я хотел выяснить, что случилось, и помочь или… Не знаю! Это было сродни желанию броситься в реку, когда ты охвачен огнем. Я просто должен был открыть дверь.

– А почему ты только Келлену велел заткнуть уши? – резко спросила Неттл. – Я тоже слышала рыдания, но на меня они не подействовали.

– Это… существо охотится на мальчиков и мужчин, – ответил Галл. – Только Келлен был в опасности.

– А как же ты? – с упреком заметил Келлен. – Ты мужчина!

– У меня иммунитет.

– Потому что ты… – Неттл неопределенно взмахнула рукой и замолчала на полуслове. Вероятно, ей не хотелось говорить вслух, что он «странный, а возможно, уже и не человек вовсе».

– Да, – сказал Галл, и на его губах снова мелькнула тень улыбки. – У моего договора есть свои преимущества. Так или иначе, здесь эта тварь вас не достанет. Она никогда не нападает на деревни.

– Как мило с ее стороны, – проворчал Келлен. Его до сих пор мутило, он дрожал и чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было невыносимо вспоминать о том, как тело его не слушалось. – А кто она такая?

– Когда-нибудь слышали о Бледной Мальве?

Келлен мотнул головой, а Неттл широко распахнула глаза.

– О болотном духе? Прекрасной рыдающей деве, которая утаскивает в болото мальчиков и мужчин, чтобы утопить их? Мы заехали на ее территорию? В детстве мне постоянно про нее рассказывали.

– Отлично! – буркнул Келлен. – И что мне делать, если ради расследования нам придется выйти из деревни?

– А так и будет, – сказал Галл.

– Что?

– Бледная Мальва не болотный дух, – объяснил всадник. – И не порождение Мари, пусть она уже тридцать лет ведет себя как одно из них. Она человек. Мы даже знаем, кто она – женщина по имени Белтея. Когда-то она жила в этой деревне. Она была хороша собой и умело этим пользовалась. Например, для того, чтобы натравливать своих поклонников друг на друга. В этом все сходятся. Она нажила немало врагов, и один из них ее проклял. Так Белтея стала чудовищем. Мы хотим, чтобы ты снял проклятие с Бледной Мальвы.