Данти ловким прыжком успел вернуть его нам обратно.

Почему-то граждане Империи, находящиеся под моим командованием, больше всего полюбили именно пляжный волейбол. Когда мы создали базу отдыха на одном из безлюдных, но живописных островков Индийского океана, больше всего играли именно в него.

В данный момент на острове находилось около двухсот человек из более чем трехтысячной группировки, что находилась под командованием адмирала Астахова. Чуть менее тысячи из них были нужны для резерва (пока они числились за десантом, на его базе сформировали полк), штаты у меня были заполнены на сто пятьдесят процентов. Я как владелец отдавал только главные приказы, так что за последний месяц адмирал, поднявший свои базы знаний до приемлемого уровня, уже неделю как уверенно командовал эскадрой, все чаще проводя тактические и учебные игры. Так-сяк, конечно, им еще учиться и учиться, но все же.

Нейросетей всем, понятное дело, не хватило. Установили все, что имели, хоть некоторые и были после использования (да почти все). Остальных новобранцев мы взяли на будущее, все-таки у большинства добровольцев интеллект оказался выше ста тридцати и только у десанта меньше. Умные десантники были только на командных должностях. В общем, я успел снять часть сливок из людского резерва.

Экспедиционный флот еще не подошел, но был на подступах, мы ожидали их появления на этой неделе. Будем надеяться, что на этом наша работа закончится и мы наконец сможем продолжить учебу и тренировки, чтобы довести эскадру до приемлемого уровня и создать воинское подразделение флотских стандартов. А то приходилось еще патрулировать систему, честно выполняя пункт договора по охране месторождения редкого металла, который частично шел на изготовление Искинов, с неопытными командами.

У меня на три тысячи двести пять человек личного состава эскадры было аж двадцать шесть человек с природным уровнем интеллекта больше двухсот единиц. Было бы двадцать восемь, но двоих медики зарубили. Неустойчивые, как они пояснили. Психи, короче говоря.

Из этих двадцати шести уникумов восемь пошли в инженеры, однако так как профессиональных инженерских нейросетей у меня было всего три единицы, то пятеро сейчас находились в резерве, а трое, включая главного инженера эскадры, активно поднимали свои знания и в свободное время тренировались на призах, которые вошли в состав эскадры. Первый корабль получил название «Буян» и являлся грузопассажирским военным транспортом. Трюм был не очень большим, однако корабль мог принять до тысячи двухсот членов семей рекрутов. Второй, бывший контрабандист, получивший название «Надежда», был поменьше и вмещал около восьмисот человек. Его достоинством был огромный трюм. Третий транспорт, бывший лайнер, получивший название «Слава», мог вмещать до двух тысяч человек, но это если уплотниться. И если первые два фактически ввели в строй, то вот на третьем все еще продолжались работы. К тому же на нем отсутствовал трюм – то, что есть, трюмом назвать было сложно. Все три судна имели неплохое ракетное вооружение, а вот артиллерии на них не хватало. Что-то восстановили, что-то заменили, взяв из наших запасов, однако считать их боевыми кораблями было нельзя. Транспорты они и есть транспорты.

Проблема с нейросетями стояла и в других областях. Из шестидесяти семи медиков нейросети имели только одиннадцать, сейчас они тоже активно поднимали базы. Из-за того, что специализированных учебных капсул было всего четыре в наличии, да и те заняты Астаховым, сестрой, Веприковым и начальником внутренней службы безопасности, бывшим капитаном первого ранга Семеновым, учеба шла медленно. То есть поднимали как можно быстрее те базы, которые скоро понадобятся.