– Что?

– То, что слышали, – отрезал Эверард. – Если нужно, я возьму ваш роллер и прыгну на миллион лет вперед. Я объясню им лично, насколько будет проще для всех, если они согласятся со мной.

– Этого не потребуется!

Эверард повернулся, и у него тут же перехватило дыхание. Ультразвуковой пистолет выпал из рук.

Глаза Эверарда не выдерживали сияния, исходившего от возникшей перед ними фигуры. Со странным сухим рыданием он попятился.

– Ваша просьба рассмотрена, – продолжал беззвучный голос. – Она была обдумана и взвешена за много лет до того, как вы появились на свет. Но тем не менее вы оставались необходимым связующим звеном в цепи времен. В случае неудачи в этом деле вы не смогли бы рассчитывать на снисхождение. Для нас является историческим фактом то, что некие Чарльз и Мэри Уиткомб жили в викторианской Англии. Историческим фактом является также и то, что Мэри Нельсон погибла вместе с семьей, которую она пошла навестить, в тысяча девятьсот сорок четвертом году, а Чарльз Уиткомб остался холостяком и впоследствии был убит при выполнении задания Патруля. Это несоответствие было замечено, и, поскольку даже малейший парадокс опасно ослабляет структуру пространства-времени, оно подлежало исправлению путем устранения одного из двух зафиксированных исторических фактов. Вы сами определили – которого.

Каким-то краешком потрясенного сознания Эверард уловил, что патрульные внезапно освободились от веревок.

Он узнал, что его роллер стал… становится… станет невидимым в момент материализации. Он узнал также, что отныне история выглядит следующим образом: Мэри Нельсон пропала без вести – по-видимому, погибла при взрыве бомбы, разрушившей дом семьи Эндерби, которая в это время находилась у Нельсонов. Чарльз Уиткомб исчез в 1947 году – по-видимому, утонул. Эверард узнал, что Мэри рассказали правду, подвергнув гипнообработке, не позволяющей ни при каких обстоятельствах раскрывать эту правду, и отправили вместе с Чарли в 1850 год. Он узнал, что они жили как обычные англичане среднего класса, хотя викторианская Англия так и не стала для них родным домом. Чарли поначалу часто грустил о том времени, когда работал в Патруле, но затем с головой ушел в заботы о жене и детях и пришел к выводу, что его жертва была не так уж велика.

Все это он узнал в одно мгновение. А когда черный водоворот, вобравший в себя сознание Эверарда, прекратил свое стремительное вращение и пелена, застилавшая его взгляд, пропала, данеллианина уже не было. Эверард снова повернулся к патрульным: чего он еще не знал, так это собственного приговора.

– Пошли, – сказал ему один из них. – Нам нужно уйти из дома, пока никто не проснулся. Мы доставим вас в ваше время. В тысяча девятьсот пятьдесят четвертый год.

– А что потом? – спросил Эверард. Патрульный пожал плечами. Его напускное спокойствие скрыло еще не прошедшее потрясение от встречи с данеллианином.

– Отчитаетесь перед начальником сектора, – сказал он. – Все говорит о том, что вы не годитесь для обычной работы в резидентуре.

– Значит… разжалован и отправлен в отставку?

– Не нужно драматизировать ситуацию. Неужели вы думаете, что ваш случай – единственный в своем роде за миллион лет работы Патруля? Существует стандартная процедура… Разумеется, вам придется пройти переподготовку. Люди с таким типом личности, как у вас, больше подходят для оперативной работы – всегда и повсюду, в любых эпохах и местах, где они понадобятся. Думаю, это придется вам по душе.

Эверард кое-как забрался на роллер. А когда он с него слез, позади осталось десять лет.