Он довольно улыбнулся.

– Хай-тек наконец-то добрался и до полиции. Теперь это бесконтактное. И эта, как его…

– Беспроводное, – подсказал я.

– Во-во, – ответил он. – Оно самое. А теперь давай по-быстрому проведем небольшой тест. Поверь, мне самому это неинтересно. А чем быстрее закончим, тем быстрее… гм… закончим. Так что постарайся отвечать быстро и без раздумий.

Я кивнул, дескать, все правильно, это потому, что он хочет побыстрее закончить, а не потому, что нужны быстрые и бездумные ответы, по ним проще составить психологический портрет и легче понять, где врут, где нет.

Спрашивал он в самом деле быстро и небрежно, время от времени поглядывая на экран монитора, все-таки вопросов сотни, все в памяти не удержать, хотя вижу, по крайней мере треть задал, не глядя на экран, а это значит, специально заточенный на это дело. Форма полицейского всего лишь форма, на меня тоже можно ее одеть, если оглушить или сильно напоить, так что это психолог, работающий или подрабатывающий в полиции.

Несмотря на заверения, что все пройдет быстро, мне показалось, опрашивает чуть ли не час, настолько много быстро выстреливаемых вопросов, дескать, торопится закончить неинтересное ему дело, скорее бы отгавкаться и пойти смотреть футбол.

Я почти взмок, когда он вздохнул с огромным облегчением и поднялся.

– Все!.. Закончили!

Я тоже встал, поинтересовался:

– Все, я свободен?

Он с хитрым видом покачал головой:

– Это я свободен. А тебе надо дождаться результатов проверки теста. Но это не больше десяти минут. Потом тебя отвезут домой.

Он отряхнул ладони и с подчеркнуто великой охотой вышел из комнаты.

Я обвел взглядом стены, на одной широкое зеркало, реликт тех древних времен, когда с той стороны копы наблюдали за допросами и сразу строили версии. Из комнаты допроса это выглядит как обычное зеркало, можно подойти вплотную и рассмотреть прыщи на морде, выдернуть волосок из носа, а с той стороны сквозь прозрачное стекло наблюдают подозреваемого в те моменты, когда он полностью расслаблен и сосредоточен на себе.

Сейчас все автоматизировано, запись ведется со всех сторон, но все же по старой памяти копы предпочитают всматриваться сами, доверяя себе больше, чем аппаратуре.

Вот только не знают, что я не только вижу их, но если повернусь правым ухом и сосредоточусь, то начинаю слышать гораздо больше, чем слышал раньше.

Они собрались там втроем: Мариэтта, этот психолог и начальник участка, озабоченные и явно встревоженные, а психолог, что проводил со мной тестирование, им втолковывает:

– Это тот случай, когда придется анализировать заново… Нет-нет, не допрос, это же был не допрос, а простая беседа, у нас же нет поводов его арестовывать… В общем, странное сочетание! Ваш клиент вроде бы типичный ленивый дурак, просиживающий перед жвачником всю жизнь. Когда я заговорил с ним о футбольных командах, он прямо загорелся энтузиазмом!.. Я никогда не подумал бы, что можно хранить в памяти все матчи всех команд, кто когда забил и на какой минуте, у кого какой тренер и кто предпочитает собак перед кошками!

Мариэтта напомнила:

– Вы сказали, сочетание.

Он вздохнул.

– С другой стороны… даже не знаю, как сказать. У него есть пара черточек, врожденных или приобретенных… вы только не смейтесь!.. человека… способного убивать.

Она поморщилась.

– Да ладно тебе, фрейдист. У кого из нас их нет? Мне вот, когда смотрю, как жрешь бутерброды, роняя крошки на клавиатуру, всегда хочется тебя убить на месте. Но как-то удерживаюсь. Хоть и с трудом. Пока что.

Психолог покачал головой: