Чтобы как можно дольше оттянуть момент обнаружения ее беременности, Патриция запретила служанкам помогать ей одеваться. Теперь палантин стал неотъемлемой частью ее гардероба. На людях она всегда держала руки сомкнутыми, а когда садилась, то накрывала живот платком. Пять месяцев ей удавалось сохранять свою тайну. Но с каждым новым днём в душе все сильнее нарастал страх быть разоблаченной. Патриция жила в ожидании неминуемой гибели. Ей часто представлялось, что внутри неё растет не ребенок, а отвратительное чудовище. Не могла она носить в себе милого забавного малыша.

Стоя утром перед зеркалом в ночной сорочке, Патриция приложила руку к животу и рассматривала, насколько больше он стал. Платья уже с трудом застегивались на талии, а ведь это только начало. Нужно было купить себе новые, на несколько размеров больше, но вот как это сделать без ведома матери?

И тут, словно прочитав ее мысли, в комнату вошла Долорес Литтл. Патриция тут же отняла руку от живота и немного сгорбилась, чтобы мать ничего не заметила.

- Патриция, только что пришло приглашение от… - вдруг, миссис Литтл замолчала и уставилась на фигуру дочери. Ей хватило одного только взгляда, чтобы понять, что с юным телом что-то не так.

Долорес пристально смотрела на ее живот, а потом подошла и схватив Патрицию за руку, резко задрала сорочку.

- Матушка, нет! – закричала она и постаралась отстраниться.

- Что это?! – пришла та в ужас. – Ты… Ты… беременна?!

Слова матери прозвучали как приговор. Патриция отпрянула от нее и качая головой, попятилась назад.

Миссис Литтл пребывала в ступоре и смотрела то на лицо дочери, то на ее живот. С каждой пройденной секундой ее лицо багровело, а глаза наливались кровью.

- Да как ты посмела?! – закричала она и подлетев к дочери, залепила ей громкую пощёчину, а потом схватила за плечи и начала трясти. – Ты! Как ты могла?! Ты опозорила всю нашу семью! Кто он?! Кто соблазнил тебя?!

На все вопросы матери Патриция молчала.

- Отвечай мне! – завопила она и дала ей новую пощёчину. – Теперь ты никому не нужна! Мы до конца жизни будем прозябать в нищете, ещё и растить твоего выродка!

- Мама! Мамочка, прости меня! – взмолилась Патриция. Тут же из ее глаз градом полились слезы. – Пожалуйста, прости!

- Да как ты смела предаваться блуду?! Кто он?! Кто этот человек?! Он должен ответить за то, что сотворил с тобой! Я не оставлю это просто так! Он должен понести наказание!

Патриция ещё отчаяннее замотала головой.

- Ну же, говори?! – с силой встряхнула ее Долорес.

Патриция смотрела на мать со страхом и ужасом. Как она расскажет ей, что ее изнасиловали?

- Так значит ты не хочешь говорить?! Решила покрывать своего любовника?! Учти, если сейчас ты мне всё не расскажешь, я пойду к твоему отцу! Уж он то вытрясет из тебя всю вправду!

Но ответа не последовало.

- Хорошо, ты сама этого захотела.

Миссис Литтл отпустила дочь и направилась к дверям. Патриция бросилась за ней и упав на колени, схватилась за ее ноги.

- Матушка, пожалуйста, не говорите отцу! Пожалуйста! Он убьет меня!

Резко остановившись, Долорес обернулась и смотря на нее сверху, снова потребовала:

- Имя?! Имя этого человека?!

- Я не могу его назвать! - обреченно выкрикнула Патриция.

- Почему?!

Закрыв лицо руками, она лишь горько расплакалась. Наступила долгая пауза.

- Судя по всему, это случилось в доме мистера Фишера, - вдруг констатировала миссис Литтл. – Вот почему ты так спешно уехала. Да и судя по животу, это случилось как раз в то время. Здесь же ты и носу из дома не показывала. Это кто-то из его гостей? Какой-то смазливый мальчишка соблазнил тебя?