Весь перепачканный в песке, я поднялся и стал помогать Маркусу. Хотел взять у него Эми, нести которую ему было тяжеловато, но он не отдал, лишь кивнув в сторону броневика – дескать, заводи скорее и сматываемся отсюда.

Едва вскочив в машину, я тут же врубил боевой режим и начал поливать тварь огнем, одновременно направив броневик вверх по склону, чтобы побыстрее скрыться за дюной. Однако выстрелы моего пулемета видимого вреда мобу не нанесли. Вокруг него подрагивало синеватое марево – должно быть, тоже своеобразный силовой щит.

Следующий удар противника прорыл на поверхности дюны борозду глубиной метра в три – выглядело это так, словно там прополз гигантский червь. Лишь то, что незадолго до этого я выкрутил руль, взбираясь по склону под углом, помешало мобу разорвать наш броневик на куски, будто детскую игрушку. Секунду спустя «Рино» с ревом перепрыгнул через гребень дюны и понесся по склону вниз, слегка выдохнув – здесь мы были вне досягаемости.

Над моей головой белым наконечником стрелы пронесся «Альбатрос» Астры, секунду спустя послышался дробный грохот его авиапушки. Из-за ближайшей к базе дюны, с ревом утопая в песке гусеницами, вырвался танк Суареса. Только сейчас я смог отвлечься от дороги и бросить взгляд на Маркуса, склонившегося над дочкой и бережно придерживавшего ее голову, оберегая от тряски.

– Она дышит? – спросил я его.

– Да... да, – ответил Маркус. – Она дышит, все в порядке. Я думаю... все хорошо.

– Какое там «хорошо»! – бросил я, выруливая на наезженную дорогу. – Нужно немедленно показать ее Норберту.

– Да-да, конечно... – рассеянно проговорил Маркус, и его тон показался мне странным. Словно идея показать врачу его дочь, пережившую нападение моба с неясными последствиями, была глупой и излишней.

В коридор станции мы влетели, пренебрегая дезинфекцией и оставляя за собой следы из синего песка. Попавшийся нам по дороге турист из «Юнити», едва успел отскочить в сторону.

– Вы куда?! – выкрикнул Норберт, когда я раскрыл дверь в его кабинет. – Сюда нельзя, у меня операция.

– Ты не можешь пока подключить ее ко второму модулю? – спросил я.

– К какому второму модулю? – зло произнес Норберт. – Второй модуль не допечатан – сам знаешь, кому спасибо сказать. А этот я не могу отключить, она умрет там.

Я взглянул на хрустальный гроб операционного модуля – там лежала с закрытыми глазами одна из женщин, что приехали с нами в дилижансе. Сквозь стекло виднелось только ее измученное лицо – остальное тело и то, что делал с ним модуль, было скрыто панелями модуля, выключившими прозрачность и ставшими матово-белыми. Черт, как же невовремя!

У меня сжались кулаки. Со смесью стыда и бессилия я оглянулся на Маркуса, и вдруг увидел, что он совершенно спокоен.

– Ничего страшного, – произнес он на удивление ровным голосом. – Эми справится, она сильная. Лучше я пока отнесу ее в нашу капсулу.

– Вы уверены? – спросил я. – Давайте, я лучше разверну полевой модуль, хоть какая-то диагностика... И мы можем попробовать экстренно свернуть операцию побыстрее… можем же, Норберт?

– Ничего не нужно, – успокаивающим тоном ответил Маркус. – Мы и так вас слишком обеспокоили, кажется. Сейчас Эми нужен покой. Такое уже было.

– Э... какое? – переспросил я. – Что значит, «было»? Мы даже не знаем, какого рода было воздействие. Нужна диагностика, вы что...

– Все в порядке, – твердо произнес Маркус. – Поверьте мне. Никто не знает лучше, чем... отец. Просто оставьте нас в покое, ладно? Мы скоро уедем и не будем вам докучать, а пока девочке нужен покой.