Броневик разродился двумя увесистыми шарами цвета старинного серебра. Выкатившись из-под днища, вспомогательные роботы с лязгом трансформировались в паукообразных созданий, переходя в режим автоматической проверки систем.

Под забрало корпатрицианта ударил ураган запахов: пыль, вонь пригорелого жира, мочевина, пот, несвежая одежда и немытые волосы, деревянные стружки и клей древесных плит, разгоряченный солнцем примитивный асфальт, испражнения редких тягловых животных и машинное масло, которым местные обмазывались для отгона агрессивных грызунов.

Возможно, ольфактопату высокого уровня эта информация бы многое рассказала о районе Двух Часов и его обитателях. Но у Селиванова пощечина запахов вызвала лишь очередную волну брезгливости.

Бронемашина, как было спланировано заранее, остановилась на окраине крупного вещевого рынка – одной из центральных площадок всего Сектора. Большинство покупателей, издали заметив хищный восьмиколесник, предпочли ретироваться в подворотни и ближайшие многоэтажки. А вот продавцы, не успевшие свернуть торговлю и замуровать жестяные контейнеры, из которых продавали хлам, остались на местах, словно парализованные ярким светом звери. Каковыми, впрочем, и являлись…

На крышах рынка, занимавшего целый район, виднелись хмурые охранники.

Откровенные бета-самцы, приставленные наблюдать за стадом травоядных; недальновидные, но сильные, исполнительные и злые. Приближаться к краю ареала не спешили. Наблюдали за прибытием людей издали, демонстративно спрятав оружие за спины, чтобы не быть уличенными в невольной агрессии.

Выдвинув из-под забрала щиток дыхательного фильтра, другой рукой Артемидий забросил на плечо силовой метатель, которому на охоте отдавал предпочтение перед любым иным оружием. Улыбнулся, дрожа от нетерпения. Он хорошо представлял себе, как члены жюри выглядят со стороны: рослые, затянутые в светло-зеленые бронекомбинезоны; обвешанные оборудованием для награждения; сопровождаемые полуразумными механическими гончими; скрывающие лица за слепящими полосками кевларопластика.

Пустышечники оцепенели, боясь сделать лишнее движение. Должно быть, так американские индейцы косились на закованных в железо конкистадоров, поражаясь их божественному величию.

Неспешным шагом люди двинулись вперед.

Пользуясь электронным прицелом в забрале шлема, Артемидий всматривался в лица нелюдей, старательно выискивая малейшие признаки угрозы или желания поделиться информацией. Скуднодухие за лотками походили на статуи, неподвижные статуи испуганных существ, застигнутых врасплох.

Вот один отвернулся, прячась в недрах контейнера, словно это ему выпала честь выиграть «оранжевый билет». Еще двое поспешили скрыться в боковом отвороте, оглядываясь через плечо, как если бы по ним могли открыть стрельбу.

Ориентируясь по данным службы наблюдения, Селиванов уверенно вел своих бойцов сквозь рынок, приближаясь к месту работы Сорокина. Бронемашина, вертя пулеметной башенкой, осталась на окраине; одинокая в своеобразном круге отчуждения, образованном разбежавшимися местными.

Контейнер, в котором, по данным зондов-наблюдателей, работал победитель, оказался пустым. Лишь суетился за прилавком тучный носатый самец с провалами выбитых зубов, что-то свистяще бормочущий под нос и то и дело всплескивающий пухлыми лапками. Судя по всему, проводил пересчет продукции, и результаты инвентаризации его явно не удовлетворяли…

Заметив жюри, он испуганно выпорхнул в торговый переулок, что-то торопливо и сбивчиво залепетав. Фильтры, настроенные на речь пустышечников, исправно гасили вербальный мусор, которым тот осыпал Артемидия и его команду.