Я огляделась в поисках чего-то более-менее подходящего под определение «сладкое к чаю». К сожалению, именно сегодня мы уничтожили все наши старые запасы и не позаботились о новых.

— Вот это я бы и хотел выяснить! — парировал маркиз, протыкая своего собеседника взглядом. — Как вы умудрились, находясь в тюрьме, передать кому-то поручение посетить детективное агентство «ЭрЛотта»? Да еще и в день вашей казни, когда вас охраняли строже, чем когда-либо!..

При упоминании названия нашего с Эриком агентства у меня чуть ложка из рук не выпала. И глаза, наверное, стали размером с блюдца. По крайней мере у моего напарника они очень заметно увеличились.

— «ЭрЛотта»? Никогда даже не слышал о таком, — хмыкнул Рауль и, покосившись в мою сторону, ухмыльнулся: — Но вы, похоже, еще до того, как попали сюда, знали, куда именно вас привезут.

— Естественно, ваше сиятельство, ведь я работаю в министерстве правопорядка и первым делом обязан был убедиться, что моя невеста не замешана ни в каких антигосударственных интригах и не состоит в организациях, балансирующих на грани законности.

Я мысленно произнесла несколько не слишком приличных фраз. Надо же было быть настолько наивной?! С другой стороны, раз Патрик уже пару месяцев знает о моей двойной жизни и помалкивает, значит, его все устраивает. Это хорошо. А вот предположение о специально засланной ко мне горничной с выдуманной историей об украденной униформе — это плохо!..

— Униформу у горничной действительно украли. — Эрик решил спасти ситуацию и пришел к нам на помощь. — Есть несколько свидетелей, подтверждающих, что на следующий день мисс Тара, — так звали девушку, — была очень озабочена пропажей и активно интересовалась судьбой сменной одежды, переживая, что ее стоимость вычтут из зарплаты. И секрет ее появления у нас разгадывается чрезвычайно легко — расчет производился первого числа каждого месяца. А вчера домоправительница обнаружила у мисс отсутствие сменной формы, отругала ее и довела до слез. Именно поэтому разговор был замечен посторонними, поделившимися сегодня со мной этой информацией.

— Хорошая работа. — Патрик с одобрением посмотрел на Эрика. — Значит, вариант с заговором графа и его сообщников можно вычеркивать.

— Премного благодарен, — ухмыльнулся Рауль.

— То есть вы признаете, что шутка про белый передник — беспочвенное оскорбление? — уточнила я, по-прежнему обижаясь на маркиза, причем сразу за все. И за его отчитывания, и за тайную слежку, и за то, что скрывал свои знания…

— Леди Шарлотта, давайте будем честны! Вы не дожидались результатов опроса свидетелей, а бросились спасать графа сразу…

— Неправда, я часа три размышляла, прежде чем решиться! — огрызнулась я. — Мне очень не хотелось влезать в расследование, проведенное настолько халатно и при этом все равно принятое министерством.

— Если бы граф не поскупился на нормального защитника, тот бы сразу обратил внимание на грубые ошибки и упущения в ходе следствия. — Патрик с укором посмотрел на Рауля. — Когда мой отец сегодня утром попытался остановить или хотя бы замедлить колесо правосудия, ему дали понять, что это уже невозможно. Приговор графу Фрехберну подписан, а дело закрыто. — Сожаление в голосе маркиза вроде бы было искренним.

Вот только доверие к нему у меня заметно приуменьшилось. Мужчина, который несколько месяцев успешно скрывал, что знает о моей двойной жизни, может изобразить все что угодно, если постарается!

— Если бы у графа были деньги на защитника, готового пойти против министерства… — едва слышно со вздохом произнес Рауль. — К тому же мне хватило одного предупреждения, чтобы осознать всю тщетность попыток добиться справедливости.