– А ещё чего везёшь? – Пока новый хозяин привязывал коня позади телеги, бесцеремонный анархист успел залезть на повозку и проверить разворошённый багаж. – Бумаги какие-то, печать церковная, ряса монашеская…

– То от помершего диакона Никодима запасная одёжка осталась.

– Алексей, а ведь почти твой размерчик, – примерил рясу к своим плечам Андрюха. – Ростом чуть коротковата, так тут запас можно отпороть.

– Коли купите, дёшево уступлю, – охотно согласился выгодно сбагрить имущество расторопный попик.

– Задаром возьмём, – рыкнул на неблагодарного субъекта спаситель. – Мы тебе коня с хунхузом подарили, а ты нам рясу и книги отдашь.

– Святое писание больших денег стоит, – резво запрыгнул на телегу и вцепился в тюки с макулатурой жадный попик.

– Так и награду за поимку Белого Хунхуза тебе царская власть немаленькую отвалит, – скомкал отнятую рясу казначей и спрятал трофей за спину. А будешь долго препираться, от каравана отстанешь. Вон уже остальные купчишки разбросанное барахло подобрали и в путь готовы тронуться.

– Чёрт с вами, басурмане, грабьте бедного святого человека, – смирился с разбоем торговец реликвиями. – Только до пограничного кордона сопроводите, а то налетят обиженные разбойники, порубят православных.

– Сопроводим, за отдельную плату, – выжимал из ситуации максимум пользы деятельный казначей.

– Так уж обобрали по полной, – всплеснул пухлыми ладошками горемычный поп.

– Остальные купчишки не знают о нашем уговоре, – подмигнул подельничку ловкий махинатор. – Пробегись вдоль каравана, собери плату за вооружённое сопровождение. Денежки можешь себе оставить, а нам выдай бумаги с церковной печатью.

– Сущие разбойники, – показушно нахмурил брови очень заинтересовавшийся выгодной аферой церковный деятель. В том, что торговцы дорого заплатят за конвой, поп не сомневался. Китайцы боялись странных путешественников не меньше хунхузов. Да и те могли в любой момент вернуться с подмогой. Меж двух огней попали бедолаги – раскошелятся. Поэтому попик не стал затягивать торг: – А какие бумаги вам потребны?

– Монастырские накладные и разрешение на торговлю религиозной литературой. И вообще, вываливай-ка всё.

– Да чтоб ты подавился, вымогатель! – Попик торопливо достал из кожаной сумки пачку бумаг и швырнул на разорванный холщовый тюк.

– Ещё документик сварганишь для моего товарища, – кивнул на атамана отрядный писарь. – Что отставной прапорщик Ронин Алексей принят в монахи. Чин церковный пропишешь, какой уж сможешь, и печать на бумаге поставишь.

– Лишь в иноки смогу произвести, – скромно развёл руками церковный делец и задумал забюрократить процесс, а то и вовсе ускользнуть из рук опасных попутчиков, – только это уж обещаю на пограничном кордоне вам прописать. В дороге аккуратно не получится, да и в часовенке, под святыми образами, всё по чину отслужу. А сейчас дозвольте, господа контрабандисты, денежки с каравана собрать, пока он в путь не тронулся.

Толстый попик резво соскочил с телеги и, подобрав подол рясы, посеменил короткими ножками вдоль телег, мзду с торгашей за безопасную проводку каравана собирать.

Атаман не мешал мелочному казначею отряда обогащаться, но искренне недоумевал.

– Зачем нам эта морока? – с неприязнью глянул на рассыпанные бумаги Алексей.

– Ты свою небритую рожу давно в зеркале видел, турист? – криво усмехнулся Андрей.

– Да, надо бриться начинать, – потрогал густой пушок на щеках юноша. Семнадцать лет уж в этом году парню исполнится. Хоть и выглядел Сын Ведьмы на двадцать пять, но щетина на лице только сейчас начала расти. До сей поры казачок безусым ходил.