– Земные правители не властны над божьим промыслом, – чинно перекрестился благообразный инок. – А искренним молитвам Господь милостивый внимает.

– Чтоб ты сдох, святоша! – дерзко выкрикнул главарь банды и издевательски заржал. – Ну, и где исполнение желания?

– Подойди ко мне ближе, порождение порока, – ласково поманил разбойника пальчиком странный инок. – С моего места небо лучше видно. Может, Господь тебя разглядит и просьбу твою нечестивую исполнит.

– А я и на блатной фене могу Богу послание прокричать, – криво ухмыльнувшись, встал с корточек главарь и вразвалочку приковылял на указанное место подле глупого инока. – Только сдаётся мне, что туговат на ухо твой Бог-еврей.

– Не язык обращения главное, а от кого просьба исходит, – улыбнулся в ответ скромный инок и, сжав в кулак нательный крест, запрокинул голову к звёздному небу: – Покарай, Господи, нечестивца, неверующего в силу божественную.

– Ну и где кара небесная? – победно заржал уголовный авторитет.

В следующее мгновение внезапно налетел мощный порыв ветра. Обгоревшие балки закачались, а самая непрочная с громким хрустом переломилась и упала на пол. По пути увесистый обломок брёвнышка зацепил бритую голову пахана, свернув жилистую шею набок.

Безжизненное тело поломанной куклой упало подле ног святого батюшки, которого даже облачко осыпавшегося пепла облетело стороной.

– Зря богохульствовал, грешник, – с напускной грустью вздохнул обласканный божьей милостью православный инок и строго взглянул на притихших уголовничков. – Кто ещё желает терпение Господа испытать?

Ответом была гробовая тишина. Никто не посмел поднять глаза на грозного адвоката Бога.

– Ну, тогда по очереди подходите каяться. Василий, разверни-ка карту города, пусть грешники могильными крестами обозначат, где этой ночью местная братва хорониться будет. Коли подельники добровольно сдадутся, то поутру всех блатных судить будем по законам Временного правительства.

– А коли не сдадутся? – заинтересовался альтернативой Василий.

– Спалим осиные гнёзда к чёртовой матери! – недипломатично выразился благочестивый инок. – Один из пленённых блатных авторитетов проведёт к каждой воровской малине отряд карателей. Если кто вздумает подличать, то разрешаю карать божьим судом по законам военного времени.

– Это как? – удивился необычному приговору Василий.

– Как Бог вразумит, так контру и кончай на месте преступления, – доходчиво разъяснил добрый батюшка.

Однако, судя по сразу проявившемуся энтузиазму проводников, блатные предпочитали для себя и сотоварищей применение гражданского уголовного кодекса.

Потом, когда старшины взводов распределяли цели по карте и сверяли время по изъятым у паханов карманным часам, Василий решился осторожно уточнить у сурового батюшки порядок действий при штурме бандитских притонов.

– Неужто и впрямь дома́ сжигать будем?

Алексей охотно пояснил:

– Вначале окружаете здание, блокируете окна и запасные выходы.

– Ну, двери-то подопрём досками, а окна как закрыть? – прервал командира дотошный Васька.

– Разведите костры под окнами. Возьмите со склада канистры с керосином, горючий же хлам для растопки на месте сыщете. Так и дом сразу не подпалите, и жути на у́рок нагоните. А после громкого увещевания окруженцев паханами дайте из пулемёта пару очередей по фасаду и фундаменту здания, для острастки. Можете для большего шумового эффекта швырнуть гранату на крышу. Думаю, в уголовной среде вы отчаянных смертников не встретите – сдадутся при первых выстрелах. Я с этой гнилой публикой в тюрьме и на каторге сталкивался – жидкие на расправу. Но ежели попадётся упёртый отморозок, то церемониться не стоит. Это мне чужую кровь проливать грех, а солдатам воинским уставом положено – бейте супостата наповал.