Но Хрущ не страдал от излишней брезгливости. Он надвинулся на неудачливого беглеца, навис над ним всей своей массивной, бесформенной тушей и с наслаждением врезал ногой по ребрам.

– Побегай, б… у меня… – Второй удар, в копчик. И еще, и еще. От разделявшей помещение стеклянной перегородки спешил Го-Го, тоже не дурак попинать кого ногами.

В промежутках между ударами бомж пытался проверещать, что он все понял, что он никуда не собирался убегать и впредь такие мысли даже случайно не забредут в его завшивевшую голову. Потом замолк, лишь поскуливал, как бездомная собачонка, не имеющая сил ни бежать, ни огрызаться…

– Отставить! – Команда прозвучала негромко, но резко, и вошедшие в раж напарники среагировали мгновенно, остановившись на половине замаха.

С улицы в бокс зашел Капитан – в штатском костюме (случай уникальный!), в легком бежевом плаще.

Обладай Хрущ способностью логично мыслить, анализировать и сопоставлять факты – неурочное и необычное появление в Виварии Капитана в сочетаний с сегодняшней ночной тревогой его бы по меньшей мере насторожило.

Но Хрущ ничем таким не обладал и испугался одного – как бы не пришлось отвечать за порчу кандидата в объекты. Капитана он боялся до дрожи в коленях и сейчас невнятно рапортовал, вытянувшись в струнку:

– Бежать… намылился… едва у двери перехватили… но мы все по инструкции… один здесь, другой за дежурным… врезал по почкам, падла… и бежать…

Хрущ самую малость преувеличивал. Неизвестно, что там себе подумал бомж, оказавшись вместо родного приемника-распределителя в непонятном заведении явно с медицинским уклоном. Может, вспомнил известные страшилки об охотниках за органами и вообразил, что на его прогнившую требуху сейчас покусятся скальпели хирургов-садистов? Не так уж и далеко от истины…

Как бы то ни было, в бега бомжик ударился без нападения на конвоира – пытался тихо выскользнуть, воспользовавшись тем, что Хрущ плотно увлекся обследованием стоявшего у клеенчатой кушетки шкафчика со стеклянными стенками…

Капитан не слушал Хруща, а тот продолжал бубнить дальше:

– Ну, мы, этого… из самообороны… немного… все равно зарастет скоро, как на собаке… Разрешите продолжать? В смысле, к дежурному…

Го-Го поддерживал доклад напарника мычанием и невнятными междометиями. По наблюдениям Капитана этот человекообразный индивид дара речи был лишен напрочь. Однако ходили слухи, что как-то, будучи под кумаром и возымев желание свести тесное знакомство с тетей Клавой – уборщицей предпенсионного возраста, Го-Го обнаружил наличие словарного запаса самое малое из десяти слов…

– Отставить, – оборвал Капитан излияния похожего на питекантропа подчиненного. – Больше нам такие не нужны…

Хрущ недоуменно уставился на него. В удивленно моргающих глазках с крохотными суженными зрачками читалось нечто, напоминающее умственную деятельность.

– Дак… что теперь… обратно в приемник?

Капитан задумался на несколько мгновений. Вероятность того, что в полуразрушенном стеклорезом и настойкой боярышника мозгу ханыги отложится визит в их заведение, достаточно мала. Еще менее вероятно, что он сможет поделиться воспоминаниями с кем-либо, кроме подобных себе организмов. Но даже такую ничтожную возможность следует отсечь на корню. И Капитан сказал жестко:

– Не надо. В пятый блок. Сразу.

В пятом блоке стояли мощные муфельные печи, превращавшие в мелкий пепел органические отходы экспериментов. Хрущ нервно сглотнул, переваривая услышанное – небывалое и страшноватое. Капитану казалось, что он слышит скрип несмазанных мозгов под чугунным черепом. И – толстые губы расплылись в радостной усмешке – сообразил, что развлечение предстоит почище того, что оборвал своим приходом начальник.