Мало-помалу тщательно вгляделась в его наружность. Сходство просто поразительное. Он похудел по сравнению с тем разом. Скулы обострились, а так запомнившиеся ей искрящиеся глаза угасли. Впрочем, будь на его месте она, сияние ее глаз тоже наверняка померкло бы.

Единственный способ удостовериться, что она видит того самого человека, – услышать его речь. Его губы шевелились, но из громкоговорителей в комнате не раздавалось ни звука. Либби прикидывала, не поделиться ли этой новостью с остальными членами жюри, но уверенность, которую она сумела призвать пару минут назад ради спора с Джеком, развеялась так же быстро, как нахлынула, заодно прихватив с собой и ее голос. Покамест она подержит язык за зубами.

Либби отвела взгляд от экрана, на миг отвлекшись из-за сотрудника, ответственного за проецирование видеоматериалов на видеостену. Тот лихорадочно пролистывал экран своего планшета во всех направлениях, потом переключился на стенографическую машину, чтобы повторить те же манипуляции.

– Не получается, – признался он. – Ничего не понимаю! Я больше не в состоянии управлять тем, что выводится на экран.

– Тогда кто же им управляет? – поинтересовался его коллега. Тот лишь плечами пожал.

Тем временем один из сотрудников службы безопасности поднес Джеку телефон. Тот зашагал к дверному проему и остановился под архитравом, вне пределов слышимости, под устремленными на него взглядами всех присутствующих, дожидающихся логичного объяснения этой трансляции. По медленно багровеющему лицу и вспухающим венам по обе стороны толстой шеи Джека было ясно, что он теряет терпение.

– Что ж, найдите кого-нибудь, кто может мне сказать! – рявкнул он и дал отбой.

– Джек? – спросил единственный, кроме него, мужчина в жюри. – Что происходит?

Джек помолчал, чтобы собраться с мыслями.

– Это еще нуждается в подтверждении, но есть вероятность, что незначительное количество автомобилей могли быть… временно скомпрометированы.

– Что вы имеете в виду под «скомпрометированы»? – осведомилась религиозная представительница.

– Хотите сказать, они взломаны? – подхватил ее коллега-мужчина.

Джек промолчал, и Либби ощутила, что желудок у нее скрутило в тугой ком размером с кулак.

– Я не говорю, что случилось именно это; я говорю, что существует потенциальная возможность чего-то в подобном роде. Я ожидаю дальнейшей информации от коллег из Министерства внутренних дел и Министерства транспорта.

– Взломаны? – повторила дама в шотландке. – Но это же полнейшая бессмыслица. Эти автомобили защищены от взлома. Так нам заявляли с самого начала, верно?

– Именно так вы убедили общественность возложить доверие на беспилотные мобили, – присовокупил темноволосый. – Были даны железобетонные гарантии, что, поскольку автомобили взаимодействуют с внешним миром лишь в случае необходимости, нет ни линии постоянной связи, ни «облака», которые можно было бы взломать. А теперь вы заявляете нам, что их можно скомпрометировать?

– Уверен, это всего лишь досужие домыслы и слухи, – изрек Джек, но его тонкая усмешка быстро угасла, и он изо всех сил постарался скрыть свою озабоченность.

Внезапно еще двенадцать телеэкранов заполнились изображением – на сей раз пожилого человека с пришпиленной к пиджаку на левой стороне груди горсткой медалей. Его язык телодвижений резко контрастировал с поведением остальных – глядя за окно своего движущегося автомобиля, он выглядел совершенно расслабленным.

– Итого шестеро, – отметил член жюри мужского пола, и в этот миг звук новостного телеканала вернулся.