– Мой сын умер от передоза в семнадцать лет. А я ни о чем даже не подозревал. Если бы мне сказали, что он курит травку я рассмеялся бы тому человеку в лицо. Как по-вашему это достаточное основание? Я не в силах ничего вернуть или исправить. Но я могу помочь нескольким соплякам, когда им очень плохо. И это лучше, чем ничего.

Хлопнула дверца. Анаис смотрела, как «мерседес» скрывается за деревьями и тает в сумерках. Ей вдруг вспомнился скетч Колюша о полицейских. Его голос, произносящий: «Да, я знаю, я немного похож на придурка». Можно подумать, он говорил это лично ей.

21.00.

Дежурство наконец-то закончилось. Матиас Фрер возвращался домой, размышляя о мужчине в стетсоновской шляпе и о Минотавре. После ухода Анаис Шатле он без конца прокручивал в голове оба этих дела, пытаясь понять, есть ли между ними связь. Весь день, принимая больных, он мысленно задавал себе этот вопрос. Какое отношение имеет Мишелль к убийству? Что именно он видел? Фрер уже сожалел, что не принял предложение женщины-полицейского о сотрудничестве. Он совершенно не представлял, что еще предпринять, чтобы пробудить память ковбоя.

Его осенило в тот самый миг, когда он поворачивал ключ в замке своего домика. А что, если сблефовать? Он зажег свет в гостиной и подключился к Интернету. И буквально через минуту – кто бы мог подумать, что это так просто? – нашел координаты ближайшей к Бордо полицейской криминалистической лаборатории № 31, расположенной в Тулузе. Если по делу беспамятного работала группа из этой лаборатории, если именно ее сотрудники брали образцы с рук Мишелля, скорее всего, они же занимались и делом Минотавра.

Оставалось им позвонить.

Трубку снял дежурный. Фрер представился психиатром, привлеченным в качестве эксперта к расследованию убийства на вокзале Сен-Жан. Мужчина на том конце провода про него уже слышал – еще утром они получили дополнительные материалы для проведения анализов.

Догадка Фрера подтвердилась. И с незнакомцем, обнаруженным на путях в ночь на 13 февраля, и с трупом, найденным сутки спустя, работали одни и те же специалисты. Помогло простое совпадение: группа уже находилась в Бордо, вызванная в город по совсем другому поводу.

– Вы не могли бы дать мне номер мобильного руководителя группы?

– В смысле, координатора?

– Да-да, именно координатора.

– Вообще-то это нарушение всех правил. Запрос должен исходить от офицера судебной полиции, возглавляющего расследование.

– Вы имеете в виду Анаис Шатле? Но как раз она-то и попросила меня вам позвонить.

Имя капитана сработало как пароль. Продиктовав номер, мужчина добавил:

– Координатора зовут Абдулатиф Димун. Он еще у вас, в Бордо. Привлек к сотрудничеству частную лабораторию и хочет дождаться результатов.

Фрер поблагодарил дежурного, повесил трубку и тут же набрал новые восемь цифр.

– Алло?

Психиатр повторил свою байку насчет эксперта-психиатра. Но человек по имени Абдулатиф Димун на свет появился явно не вчера.

– Я сообщу результаты лично капитану, возглавляющему расследование. Копию отправлю следственному судье, как только он будет назначен.

– Мой пациент страдает амнезией, – попытался переубедить его Фрер. – Я стараюсь вернуть ему память. Любая деталь, любой намек могут оказать мне неоценимую помощь.

– Понимаю вас. Но вам следует обратиться к Анаис Шатле.

Фрер притворился глухим:

– В отчете сказано, что вы обнаружили у него на руках следы пыли…

– Старина, не будьте таким упертым. Завтра утром Шатле получит мой отчет. Свяжитесь с ней.

– Мне хотелось выиграть время. Завтра утром я провожу с пациентом сеанс гипноза. Дайте мне хотя бы намек! Иначе я потеряю целый день.