Всемогущий восседал у большого письменного стола. Макар посещал кабинет вторично, первый раз он был здесь в день приёма. В этот раз мальчик не увидел на прежнем месте бронзового бюста императора Александра Второго. Среди находящихся в кабинете военных и гражданских лиц Макар узнал и франтоватого зуровского адъютанта. – Воспитанник Владимирцев по вашему приказанию явился! – пролепетал вызванный.

Директор кисловато усмехнулся.

– Воспитаннику Владимирцеву пора бы усвоить, – заговорил он, растягивая слоги, – что являются нам лишь чудотворные иконы, а господа воспитанники имеют честь прибывать по нашему вызову. Повторите ваш доклад!

Макар кое-как справился с докладом, и директор окинул его оценивающим взглядом с головы до ног.

– Итак, молодой человек, приятной, но немногообещающей наружности, вас пригласили для свершения неких юридических актов ради интересов ваших и вашего высокого, так сказать, доверителя.

Чуть успокоившись, Макар повёл глазами в угол и теперь заметил знакомый бюст Александра Второго. Бронзовый Царь-освободитель, задвинутый глубоко за стенку шкафа, был задрапирован оконной шторой и, казалось, тайно подслушивал беседу.

– Главное, – веско говорил директор, – чтобы указанная юридическая операция не отразилась неблагоприятным образом на ваших учебных занятиях, в нынешнее трагическое время будущий офицер русской армии, я хочу, разумеется, сказать – революционной армии, верной союзническому долгу в войне с германским супостатом, должен готовить себя к служению свободе, то есть к поддержанию устоев новой государственной власти. Надеюсь, вам это понятно?

Макар счёл за благо шаркнуть ножкой и поклониться. У директора обозначилось подобие улыбки.

– Уверен, молодой человек, что вы не заставите моего старого друга и вашего благодетеля полковника Зурова раскаяться в доверии к вашим нравственным достоинствам и не посрамите моей рекомендации… Иль э абсолюман стюпид, мсье Стельцофф, не с па?[9] Но это именно то, что требуется в данной ситуации. До свидания, господа!

После этой беседы воспитанник Макарий Гаврилович Владимирцев отправился в юридическую контору подписывать серию документов о своём вступлении в… законное владение приволжским поместьем Солнцево, прежде принадлежавшим полковнику и помещику Георгию Павловичу Зурову.

Это ярославское поместье насчитывало две с половиной тысячи десятин пахотной земли и лесных угодий. Стоимость его с инвентарём, капитальными строениями и большой господской усадьбой определялась ныне в четверть миллиона рублей. Опекуном над несовершеннолетним владельцем назначен был управляющий поместьем Борис Сергеевич Коновальцев, отставной обер-офицер.

Как ни растерян был новоиспечённый помещик Макар, он всё же посмел обратиться к подпоручику Стельцову с вопросом, зачем в этом непонятном деле понадобился ещё и чужой опекун, коли имеются у Макара родные мать и отец.

– А разве мамаша не сказала тебе, что батюшка твой серьёзно ранен? – удивился подпоручик. Юристы и Коновальцев молча при этом потупились…

По окончании процедур, которыми Макарий Владимирцев был формально введён во владение солнцевским поместьем, юному владельцу как-то мимоходом дали подписать ещё один документик, которым помещик Макар Гаврилович Владимирцев и его опекун поручали юридической конторе господина Розеггера в Ярославле продать владение и перевести вырученные средства в Банк дю Женев на имя мсье Цурофф Георгий Пафлович, колонель рюсс… В личное, собственное пользование нового солнцевского владельца предоставлялся по свершению всей операции хутор Константиновский в 15 десятин земли, по луговой речке Шиголости, верстах в десяти от Волги.