Партизаны уделяли большое внимание разведке. Работа по сбору разведывательной информации была широко поставлена, выполнялась энергично и приносила заметные успехи. Партизаны в этом районе, по всей видимости, не были задействованы в получении сведений политического характера для советского руководства. Это, скорее всего, объясняется тем, что в оказавшемся под контролем партизан обширном районе система советской администрации, включая органы НКВД, была полностью восстановлена, о чем будет сказано ниже.

Захваченных в плен немецких солдат партизаны в отдельных случаях расстреливали, но многих допрашивали и отправляли в имевшуюся в Дорогобуже тюрьму. Часть оказавшихся там пленных использовали в качестве подсобных рабочих; другие оставались в тюрьме, и судьба их неизвестна; по меньшей мере один из немецких радистов был вывезен на самолете.

Военные действия партизан в первую очередь сводились к обороне контролируемого ими района. С этой целью прилагались огромные усилия к строительству полевых фортификационных сооружений. Предпринимаемые партизанами редкие контратаки и стычки с немецкими войсками во многом напоминали действия регулярных войск.

На контролируемой партизанами территории была восстановлена советская власть. Колхозы, часть которых распустили сами крестьяне, были организованы вновь под руководством новых председателей. Были назначены чиновники и восстановлена районная администрация. Сотрудничавших с немцами строго наказывали: некоторых казнили, других отправляли в тюрьму, но часть коллаборационистов была призвана на службу в партизанские отряды. Многое указывает на то, что, с одной стороны, наказание за сотрудничество с противником определялось с учетом внимательного отношения к свидетельствам о таком сотрудничестве, с другой же стороны, наказания отдельных коллаборационистов отличались по степени жестокости и часто были непредсказуемы, что, по всей видимости, делалось намеренно.

Отношение населения к немцам и партизанам трудно оценить однозначно. Поражения немцев зимой 1941/42 года, несомненно, сыграли важную роль. К тому времени население, о чем, во всяком случае, свидетельствовало его поведение, склонялось на сторону немцев, хотя это вовсе не мешало жителям помогать отдельным бежавшим пленным и оторванным от своих частей красноармейцам. Когда население осознало масштаб немецких поражений, отношение к немцам заметно изменилось, что в какой-то мере объясняет мотивацию оказанного им ранее дружелюбного приема немцам. Отношение населения стало более настороженным. Будучи крестьянами, мирные жители по-прежнему неодобрительно смотрели на советский режим, навязавший им колхозную систему, но теперь им приходилось учитывать возможность его возвращения, и такая возможность стала реальностью на несколько месяцев в первой половине 1942 года. В контролируемых партизанами районах население стремилось их поддерживать. В целом создается впечатление, что благодаря своему прежнему негативному опыту население приспосабливалось к существовавшей в тот или иной момент власти.

Само присутствие партизан в этом районе представляло собой мощный пропагандистский фактор, используемый ими в психологической войне. Имеющиеся материалы свидетельствуют об уверенности партизан в том, что присутствие их значительного количества и восстановление советской системы на контролируемой ими территории уже само по себе являлось явным доказательством мощи и несокрушимости советского режима и достаточным стимулом для оказания населением необходимой помощи силам партизан.