— От кого? И кого?

— Да так, — отмахнулась Мирослава. А меня уже бесила её заезженная фраза. — Есть у нас одна отвязная троица в универе. Просто бешеные. Мы чуть не попали под горячую руку.

— А что с тем, кто… — но я не договорила. Диана поперхнулась кашей. — Аккуратней, Диан.

— Не в то горло пошло, — кашляла старшая сестра.

А я всё ждала, когда каша полезет у неё из ушей. Но, увы, не полезла.

— Вы бы прекращали с такими прогулками, — проворчала, смотря на сестёр по очереди.

— Куда нам до тебя, — прыснула Мира, подпёрла голову ладонью и оскалилась в улыбке. — Наша идеальная Виктория и её слаженный график. Ты в туалет тоже по времени ходишь? — съязвила близняшка. — Ну там, — Мира постучала пальцем по запястью, — в полвосьмого опорожнить желудок от завтрака, в полдевятого буллинг сестёр. В одиннадцать сорок пять обед.

— Вообще-то, — перебила я язвительную сестру, — обед у меня без десяти три, идиот.

Сёстры выпучили глаза, когда я поднялась на ноги. Меня всегда бесила близняшка тем, что она слишком похож на меня.

— А поздний завтрак? — не своим голосом пробормотала Диана. — Голодом, что ли?

Покопалась в памяти, чтобы вспомнить новый график, к которому я начала привыкать. Удобно было то, что на руках есть чёткое расписание, которое не меняется на протяжении всего семестра. Это радует. Мой внутренний перфекционист ликует.

— Вторник, пятница обед без десяти двенадцать. А в остальные дни около трёх. График составляют в начале семестра, — пожала плечами.

— Леггинсы не жмут, сестричка? — хихикнула Мира, смотря на меня моими же глазами.

— Ну тебе же череп на мозг не давит. Хотя очень даже похоже. Тупеешь на глазах, — фыркнула, сложив руки на груди.

Мира вскинула руки, приняв поражение. А я уже не особо хотела проводить с сёстрами время. Иногда мне казалось, что старшая из нас троих — я. Диана вечно молчит и постоянно ходит грустная в последнее время. Может быть, её кто-то донимает? А не та ли троица, про которую сказал близнец? Донимать девушку? Унизительно и глупо.

— Тебя кто-то обижает? —после моих слов Диана посмотрела на меня исподлобья и фыркнула. — Что? Ты уже какой месяц ходишь грустная! Диана! Скажи мне!

— Вик, угомонись, — вклинилась Мира. — Там всё сложно.

— Сложно — это когда непонятно как, всё остальное это уже не сложно! — процедила сквозь зубы, смотря на Диану. — А тут всё очень даже понятно! Тебя определённо кто-то травит в универе!

— Вик, не лезь в это, — взяла вяло слово Дина. — Я разберусь.

Я переводила взгляд с Дианы на Миру и в обратном порядке. Не понимала, что происходит, и почему она так отмалчивается каждый раз, когда приходит домой вся в слезах. Меня пугала иной раз мысль, что Диана явится домой вперёд ногами. Может у неё депрессия? Я не лезла очень долгое время, но видеть каждое утро её красные глаза достало. Из-за тонкой водолазки надетой на Диане не заметила следов на шее, но когда она оттянула ворот, чтобы почесать кожу, я взорвалась. Сорвалась с места и до треска ткани оттянула высокую горловину. Следы пальцев я отчётливо увидела. Диана начала сопротивляться и быстро скрыла следы чьих-то рук.

— А это ещё что такое?! — нависла над сестрой, которая лишь тяжело вздохнул.

— Мне не шесть, чтобы сестра, уж тем более младшая, решала мои проблемы. Я разберусь, правда. У тебя последний год в академии, думай о нём.

— Диан. Ты можешь рассказать мне! — сорвалась на крик. — Если не хочешь говорить родителям, то скажи хотя бы мне! Что с тобой твориться?!

— А ты что? Обалдеть какая крутая девчонка или Купидон? Нравится мне кое-кто! Вот и всё! — подпрыгнула Диана на месте и с психа дёрнул рукой. Тарелка с отчётливым звоном упала на пол и разбилась. Мы все посмотрели на осколки и растёкшуюся по полу кашу. — Не лезь к ним! Ты поняла?