Ну да, политические фельетоны. Чтобы их создать, нужно быть «в теме».

– И что скажете? Или посоветуете?

– Скажу – крепись. А посоветовать тут мало что можно. Только то, что теперь тебе нужно тщательнее следить за языком, да сначала думать, что именно и для чего ты хочешь передать товарищу Сталину.

– Это я уже понял, – вздохнул я.

– Ну-ну, не кисни, – по отечески похлопал он меня по плечу. – Ничего страшного не произошло. Лучше скажи – пойдешь со мной на те заводы?

– А вы все еще собираетесь туда идти?

– Конечно! – уверенно кивнул Михаил Ефимович. – Я еще и новую статью собираюсь сделать потом, или лучше – фельетон. Что в итоге вышло после твоей активности. Достигли мы главного – изменения труда рабочих к лучшему – или нет. Или просто шум создали, а весь пук в воду ушел.

Я хохотнул от его выражения.

– Спасибо, Михаил Ефимович. За вашу позицию.

– Все хорошо будет, Сергей. Мы еще таких дел можем достичь! Мало никому не покажется.

Я от его слов содрогнулся. «Ага, достичь, тут бы не наворотить чего», пронеслась моя мысль.

Но вслух ее озвучивать не стал. Еще раз поблагодарил Михаила Ефимовича, уточнил, когда пойдем на заводы, да покинул известного журналиста.

До самого конца месяца меня никто не трогал. Только Георгий Юрьевич снова вызвал к себе, как «переварил» вываленные на него в прошлый раз новости, да уже более тщательно опросил меня про Сталина и Бухарина. После чего провел личную беседу с комсоргами факультетов в отношении меня. Понял я это по изменившемуся поведению в мою сторону. Презрение сменилось опаской и сочувствием. Хотя та же Васюрина не постеснялась лично подойти и извиниться за поспешные выводы. И даже намекнула, что не прочь и сама познакомиться с товарищем Сталиным, если он выразит такое желание. Пробивная и бесстрашная девка!

Законы для «седьмого часа» я продолжал «допиливать». Все же они еще не были закончены, да и Иосиф Виссарионович об этом упоминал на Пленуме. Не удивлюсь, если он об этом помнит и в один «прекрасный момент» потребует уже чистовой вариант.

Почти так и вышло. Первого декабря за мной на квартиру приехал уже знакомый мне Савинков и сказал, что меня ожидает товарищ Сталин с документами. Какими именно он не уточнял, но у меня и особого выбора не было, что может ждать Генеральный секретарь от меня.

Собрав все свои последние наработки, я выдвинулся в Кремль. Посмотрим, чем теперь закончится это моя поездка.

Декабрь 1928 года

Уже знакомый секретарь. Все та же обстановка. И даже ждать долго не пришлось. Иосиф Виссарионович принял меня сразу, как ему доложили о моем прибытии.

– Здравствуйте, товарищ Огнев, – поприветствовал меня Сталин из-за стола. – Чем порадуете?

– Особо пока радовать не чем, – покачал я головой и подошел к столу, начав выкладывать листки с моей работой. – Я пока все еще работаю над «базой» – основными законами, на которые будут опираться кодексы нашей страны.

– Что ж вы так, – поворчал показательно товарищ Сталин, бегло начав читать доработанные мной документы.

– Слишком большой объем, – признался я. – Тут не то, что на месяц, год работать нужно.

– Так долго? – уточнил Иосиф Виссарионович.

– Так я один. К тому же никакого опыта не имею, – пояснил я товарищу Сталину. – Вот если бы мне хоть кто-то помогал, срок можно было и сократить.

– Кто вам нужен?

Похоже Сталину мои законы и правда нужны. Вон, даже документы мои отложил и пододвинул к себе тетрадь, что ему блокнот заменяла.

– Как минимум двое: хороший теоретик, который знает современные законы, и практик, лучше из «бывших» – который смог бы указать, почему разработанные законы не будут работать, и что сделать, чтобы это исправить.