Долго сказка сказывается, да скорее дело делается, особенно если оно не хитрое. Вжух! – наши герои добрались до Европы и припарковали Летучий корабль на небольшом живописном холме. Покинув борт, они спустились на травку и принялись оглядываться.

– Какие ухоженные газоны! – восторгались одни.

– Какие красивые замки! – перебивали их другие.

– Смотрите, люди ходят в деревянных ботинках! – закричала Машенька.

– Хм… – Михайло Потапыч озадаченно почесал за ухом. – Но это тяжело же. И неудобно.

– О, знаток нашелся! – накинулись на него Царевна-лягушка и Внучка с Аленушкой. – Это экологично – раз, стильно – два, модно – три, и вообще, что ты понимаешь в обуви, косолапое чудовище.

– Сами вы… – обиделся Михайло Потапыч, но договорить не успел – навстречу сошедшим с Летучего корабля спешил местный Кот, обутый в черные лаковые сапожки на высоких каблуках.

– Бонжур, мадам, бонжур, мсье, бонжур всем остальным гендерам, а также неопределившимся. Если кто-то хочет уточнить свой пол, я готов выслушать и записать, дабы избежать мисгендеринга. – Кот достал планшет и выжидательно посмотрел на гостей из-под накрашенных бровей.

– Я че-то не понял, – Иванушка-дурачок недоуменно оглядел остальных, – он нас че, за гастарбайтеров принял? При чем тут пол?

– Да, мы полы не делаем, – подтвердил Дед. – Мы вообще не строители. Мы все больше по сельскому хозяйству.

– Или по лесному, – поддакнул Колобок.

– Милай, – обратилась к Коту Баба-яга, – нам бы передохнуть и перекусить с дороги. У нас знаешь как положено – «сперва накорми, напои, спать уложи, а потом и спрашивай».

– Фи, какое варварство. – Кот убрал планшет и нахмурился. – «Накорми, напои»… Вы мне это бросьте. И не стоит настаивать!

– У каво не стоит? Чаво настаивать? – Баба-яга приложила ладонь к волосатому уху. – Кормить-то будуть, али как?

– У нас говорят, – подбоченился Кот: – «Whose region, his religion».

– Чавой-то? – опять не поняла Баба-яга.

– «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», – перевела Внучка.

– Кормить не будут, короче, – понял Волк. – Экономят.

Лиса Патрикеевна, приветливо улыбаясь, подошла к Коту и взяла его под лапку.

– Уважаемый сэр Кот, – мягко пропела она, заглядывая ему в глаза, – я хочу отметить, что цвет вашего удивительного меха непередаваемо хорош. Он так играет на солнце! А какой шелковистый на ощупь… Скажите, у вас среди досточтимых предков не было шанхайских барсов?

– Мадам, – в голосе Кота лязгнул офисный дырокол, – во-первых, я не сэр. Я – француз, и обращаться ко мне нужно так: «Мсье». Во-вторых, ваши омерзительно шовинистические и унизительные в первую очередь для вас самой попытки соблазнения с целью получения неких выгод отчетливо отдают харрасментом с привкусом абьюза, а это, между прочим, уголовное преступление. Поэтому мой вам совет – покиньте. И как можно скорее.

Кот отошел от обескураженной Патрикеевны, оставив Лису в одиночестве.

– То есть как это – «покиньте»?! – прошептала она, оглядывая себя. – То есть что это – «унизительные в первую очередь…»? А как тогда? – Голос Лисы Патрикеевны креп, наливаясь праведным негодованием. – Что, теперь «прощай, мачо», что ли?

– До ста тысяч евро, между прочим! – внезапно обернувшись, бросил ей Кот, и Лиса вынуждена была замолчать.

Кот между тем обратился к остальным.

– Уважаемые гости, – сказал он с таким выражением морды лица, словно разговаривал с пнями и лужами, – сейчас вы пройдете следом за мной в замок, где вам будет предложен аперитив и легкие закуски. Прошу.

Кот двинулся к замку, все последовали за ним, только Лиса осталась на холмике у корабля – она никак не могла отойти от шока.