Он нажал на спуск, приклад винтовки приятно толкнул его в плечо, сухо выплюнув 7,62-мм пулю. Командир передовой группы, который активно командовал и жестикулировал, откинулся на спину и замер с простреленной головой. Его солдаты тут же уставились на здание, наведя автоматы. Котов успел поймать в прицел голову еще одного и нажать на спуск. И второй уткнулся лбом в камни, замерев навечно. Тут же по окну стали бить пули, выбивая пыль, мелкие осколки кирпича и штукатурки.

Мариам выстрелила трижды, прежде чем по ее позиции тоже начали отчаянно стрелять снизу. Котов покосился на девушку, одобрительно отметил, что она очень грамотно меняет позицию, и, подхватив автомат, перебежал ко второму окну. Он не стал ложиться, а стоя приложил к плечу приклад винтовки и всем телом развернулся к оконному проему. Сразу же поймав в прицеле голову боевика, нажал на спуск и снова шагнул назад, под прикрытие стены. Он не сомневался, что попал. За спиной стреляла Мариам. Она успела снова сделать три выстрела. Котов хотел ее выругать за то, что стреляет часто и наверняка не всегда точно, но потом решил, что пока так даже и лучше. Пусть чаще стреляет, это остановит или хотя бы охладит наступающих.

Теперь уже снизу поливали очередями по двум окнам. Мариам прижалась боком к стене и закрывала лицо руками от осколков штукатурки. Логика подсказывала, что после такого обстрела вперед пойдут атакующие. Отложив винтовку, Котов взял автомат и приложил приклад к плечу, держа пока оружие стволом вниз. Один беглый взгляд показал, что движение уже началось. Обстрел значительно ослабел. Двое… трое… четверо боевиков, пригибаясь и прячась за камнями и развалинами, двинулись вперед. Сзади еще человек десять ложились за камни, выбегая из окрестных зданий. Наверняка у Мариам точно такая же картина.

Он выждал чуть меньше минуты, когда возможности укрываться у боевиков станет меньше, и поднял оружие. Три прицельные короткие очереди – и два боевика повалились на камни… Третий, держась за ногу, пытался отползти назад. Этот уже не боец. Котов отпрянул за стену, и тут же в оконный проем влетели пули, отбивая кирпич в проеме. Он бросился ко второму окну и оттуда еще тремя короткими очередями обстрелял тех, кто снова залег за камни. Кажется, двоих достал по-серьезному. Мариам тоже стреляла теперь из автомата. Котов посмотрел сбоку на ее сектор и нахмурился. Девушка оказалась не столь быстра и не столь метка в стрельбе из автомата. На ее участке боевики продвинулись уже чуть ли не до середины площади. Вытащив две гранаты, он размахнулся, швырнул их в наступавших боевиков на участке своей напарницы и закричал:

– Мариам! Продолжай тут одна, а я спущусь и пугну их там. Держись спокойно! Все будет хорошо! Винтовку я оставлю тебе. Меняй чаще позиции…

Капитан бросился по лестнице вниз и, перепрыгивая через кучи мусора, побежал в ту сторону, где наступали его «подопечные». К окну он успел вовремя. Двое боевиков, надеясь на прикрывающих их огнем товарищей, мчались к зданию как настоящие спринтеры. Еще двое готовились подняться и кинуться к окнам. Оставаясь невидимым в темном полуподвальном помещении, Котов поднял автомат и двумя очередями свалил самых ретивых. Вторая пара замерла на месте, и тут же он уложил еще одного. Теперь бросок в сторону… влево, влево, а не вправо! Это знают все грамотные офицеры спецназа. Человеку, если он правша, а таких большинство, свойственно менять позицию под огнем противника в правую сторону, и интуитивно стрелок ждет его появления именно с той стороны. Котов перебежал влево и упал на груду щебня.