Гардения ошеломленно наблюдала за этой сценой. Она никогда не бывала в высшем свете и не знала, как следует вести себя в изысканном обществе, но то, что один джентльмен тащил даму за ноги, а два других обхватили ее за плечи, показалось ей слишком дерзким и даже неприличным. Она была так поглощена тем, что происходило на лестнице, что вздрогнула, услышав мужской голос:

– Мой бог! Что за очаровательную малышку приготовила нам Лили!

Гардения подняла голову и увидела стоявших рядом с ней двух мужчин. Ей сразу стало ясно, что тот, кто произнес это замечание, француз. Темноволосый, молодой, красивый, он, кажется, сразу обратил внимание и на ее помятое дорожное платье из черной бумазеи, и на простую черную шляпку с поднятыми полями, и на растрепанные волосы, которые от влажности превратились в мелкие кудряшки и неопрятными прядями торчали из-под шляпки.

– Она очаровательна! – опять по-английски воскликнул француз.

Гардения, чувствуя, как румянец заливает щеки, перевела взгляд на другого мужчину. А вот он англичанин, решила она. Он тоже был красив, но выражение на его лице было строгим и даже циничным. Именно его сдержанность и настороженность позволили Гардении заключить, что перед ней соотечественник. Нечто в его взгляде – неужели презрение, или она ошиблась? – заставило девушку опустить глаза.

– Это, должно быть, новый развлекательный номер, – продолжал француз, обращаясь к англичанину. – Нет, лорд Харткорт, мы не можем уйти прямо сейчас! Ведь мы пропустим изумительное представление!

– Сомневаюсь, – медленно, немного растягивая слова, проговорил англичанин. – И вообще, мой дорогой граф, от добра добра не ищут.

– Нет, нет, вы ошибаетесь, – запротестовал граф и внезапно, к полному изумлению Гардении, схватил ее за руку. – Вы очаровательны, – сказал он по-французски. – Какова же ваша роль?

– Боюсь, сэр, я вас не понимаю, – ответила Гардения.

– Как я вижу, вы англичанка, – вмешался лорд Харткорт. – Мой друг очень хочет узнать, какой номер вы исполняете и что находится в этом старом поношенном чемодане, на котором вы сидите: приспособления для всяких фокусов или музыкальный инструмент?

Гардения собралась было ответить, но не успела, так как снова заговорил француз:

– Нет, нет! Не рассказывайте! Дайте отгадать! Вы притворяетесь юной воспитанницей из монастыря, вы залезаете в чемодан в этом старом платье, а когда вылезаете – пуф, – он послал воздушный поцелуй, – на вас всего очень, очень мало, а то, что есть, все золотое и сверкает, правильно?

Гардения выдернула руку и вскочила.

– Наверное, я очень глупа, – сказала она, – но я не имею ни малейшего представления, о чем вы тут говорите. Я жду, когда моей тетушке сообщат о моем… неожиданном приезде. – На последних словах она задержала дыхание и подняла глаза, но не на графа, а на лорда Харткорта, как бы взывая к нему.

Граф откинул голову и рассмеялся.

– Великолепно! Изумительно! – воскликнул он. – О вас будет говорить весь Париж! Послушайте, я завтра же навещу вас. Где еще вы выступаете? В «Мейоль»? Или в «Мулен Руж»? Ладно, это неважно, главное, что я долгое время не видел более прелестного создания, чем вы, и должен первым поприветствовать вас в этом доме.

Он взял ее за подбородок, и Гардения с ужасом осознала, что он собирается поцеловать ее. Она успела отвернуться, толкнула его обеими руками и попыталась вырваться.

– Нет, нет! – вскричала она. – Вы ошибаетесь! Вы не понимаете!

– Вы очаровательны! – опять повторил француз.

Девушка ощутила, что его руки обвиваются вокруг нее, что он притягивает ее к себе, и ее охватило сознание своей полной беспомощности.