Потому он нашел их в кафе и дал подробный отчет о церемонии, но о девушке он рассказал только Люку, когда они остались наедине.

Хотя Люку было всего двенадцать лет, Тома порой казалось, будто брат лучше знает жизнь, чем он сам. Возможно, причиной тому было то, что Люк постоянно околачивался в заведениях типа «Мулен», а может, просто таким он уродился. Так или иначе, но в качестве поверенного Тома выбрал не кого-то из взрослых, а Люка.

– Значит, вы понравились друг другу, – сказал Люк.

– Нет, – возразил Тома. – Это было что-то большее. Любовь с первого взгляда.

– Как же ты найдешь ее снова?

– Не знаю. Но обязательно найду.

– Ты думаешь, она – твоя судьба?

– Да.

– Здорово.

Да только он не нашел ее. Он ведь ровно ничего о ней не знал. В самом Париже и его пригородах теперь проживало более трех миллионов человек, и она могла быть где угодно. Она вообще могла приехать на похороны Гюго из другого города.

Сначала Тома в каждый свой выходной ходил на то место, где видел девушку. Он являлся туда ровно в полдень, в тот час, когда встретились их взгляды. Вдруг она тоже его ищет? И вдруг она тоже решит вернуться туда, где произошла их первая и единственная встреча? Шансов на это было мало, но больше Тома было не на что рассчитывать.

Шли недели, складываясь в месяцы. Постепенно Тома стал гулять по другим частям города, не оставляя надежды, что заметит где-нибудь любовь всей своей жизни. Он стал знатоком Парижа, но девушку нигде не видел. Об этих поисках знал только Люк.

– Ты как рыцарь, который ищет чашу Грааля, – говорил он старшему брату.

Каждый раз, когда Тома возвращался после блужданий по городским улицам, Люк спрашивал тихонько:

– Ну как, нашел свой Грааль?

Пусть Грааля он не отыскал, зато прогулки по городу имели другое последствие, в дальнейшем кардинально повлиявшее на его судьбу. В ту весну он работал в мастерских Гаже и Готье. Статую Свободы изготовили к сроку – к четвертому июля предыдущего года, но огромный пьедестал для нее в Нью-Йорке еще не был готов. Только в начале 1885 года Тома помогал разбирать огромный монумент, который затем упаковали в двести четырнадцать ящиков и отправили через Атлантику. В день похорон Виктора Гюго подарок Америке от народа Франции приближался к месту назначения.

Вопрос был в том, что делать дальше.

К радости матери Тома, Гаже и Готье пригласили его работать на постоянной основе. Очевидно, его усердие и точный глазомер произвели на них хорошее впечатление. «Они говорят, что через несколько лет я мог бы стать одним из мастеров, которые занимаются резьбой и декоративной отделкой», – передал он родителям слова работодателей. Квалифицированная работа. Надежный заработок. Это было все, о чем мечтала его мать.

Только он этого не хотел.

Что было тому причиной? Долгие прогулки, посвященные поискам незнакомки? Дни, проведенные в четырех стенах литейного цеха, где он чувствовал себя взаперти? Перспектива того, что однажды и он окажется за тем длинным верстаком с остальными мастерами, где ему придется сидеть с утра до вечера? Его молодое сильное тело противилось мысли о подобном. Он хотел дышать свежим воздухом. Ощущать силу своих рук. Его не пугала никакая погода, будь то холод или дождь, лишь бы работать под открытым небом.

Он был молод, крепок и наслаждался своей физической мощью.

Тома любил наблюдать за работой строителей мостов или зданий. Однажды, не предупредив родителей, он сообщил старшему мастеру, что увольняется. Неделей позже он вступил в монтажную бригаду в качестве самого младшего подсобника клепальщиков. Трудились они на строительстве железной дороги.