Старик не счел нужным извиниться. Вопросительно приподняв седые кустистые брови, он окинул ее внимательным взглядом.

– Вы – Розали Лоран? – спросил он.

– Не сегодня, – бросила она раздраженно, убирая за ухо выбившуюся прядь.

Что это он вздумал? Учинять ей допрос?

– Простите? – переспросил он.

– Не важно, забудьте!

Господин в синем плаще смотрел на нее с недовольным выражением. Вероятно, плохо слышит.

– Вам лучше прийти завтра, мсье, – повторила она уже громче. – Здесь сегодня закрыто.

– Да не кричите вы так, – обиделся посетитель. – Я пока что еще не оглох.

– Рада за вас, – не осталась она в долгу. – Итак, au revoir[10], до завтра!

Она закрыла дверь и собралась уходить, но тут он снова принялся стучать в стекло. Она тяжело вздохнула и повернулась к нему.

– Да? – вопросительно произнесла она, снова открыв дверь.

Он опять бросил на нее испытующий взгляд.

– Так Розали Лоран – это все-таки вы или нет? – спросил он.

– Да, я, – ответила Розали.

Ей уже самой стало интересно, что ему нужно.

– О, это хорошо, – произнес он. – Значит, это та самая лавка. Можно мне войти?

Он шагнул через порог.

Розали растерянно отступила, пропуская его.

– Вообще-то, мы сегодня закрыты, – повторила она.

– Да-да. Это я уже слышал. Но видите ли, – продолжал он, делая следующий шаг и оглядываясь в лавке, – я специально приехал в Париж, чтобы посмотреть, действительно ли ваши рисунки подходят.

Он прошел вглубь лавки и нечаянно споткнулся о стоявший посередине деревянный столик, керамический стаканчик с карандашами резко пошатнулся.

– Какая же тут у вас теснота, – сказал он укоризненно.

Розали придержала стаканчик. А он уже протянул свою большую руку, чтобы взять открытку с цветами, которая лежала на столике.

– Это ваш рисунок? – спросил он строго.

– Нет, – помотала головой удивленная Розали.

Он прищурился:

– Слава богу! – И положил открытку на место. – Уж это бы никак не подошло.

– А-а?

Розали ни слова не поняла. Очевидно, у этого хорошо одетого господина не все в порядке с головой.

– Мои открытки выставлены на стойке там, у дверей. Вы, наверное, хотели заказать открытку с пожеланиями? – попыталась она достучаться до его сознания.

– Открытку с пожеланием? Это что еще такое? Разве у нас Рождество?

Розали обиженно промолчала. Скрестив руки на груди, она молча смотрела, как он подошел к стойке с открытками и стал вынимать их одну за другой, близко подносил каждую к глазам, нахмурясь, рассматривал и не спеша ставил на место.

– Очень даже неплохо, – рассеянно бормотал он себе под нос. – Гм… Да, это бы, пожалуй, и правда подошло…

Розали нетерпеливо кашлянула.

– Мсье, – окликнула она посетителя. – Мне некогда стоять тут весь день. Если хотите купить открытку, то выбирайте скорей. Или приходите в другой раз.

– Но, мадемуазель, я к вам вовсе не за открыткой. – Он удивленно вскинул голову, сдвинул за спину висевшую через плечо коричневую сумку и сделал шаг назад. – Я хотел вам сказать…

Договорить фразу ему не удалось. Отступая назад, он сам не заметил, как угодил палкой в корзинку Уильяма Морриса. А точнее говоря, не заметил и Уильяма Морриса. Собачка, которая только что мирно спала, свернувшись пушистым калачиком, вдруг взвизгнула от боли и начала лаять как безумная, а это роковым образом повлекло за собой цепную реакцию.

Уильям Моррис залаял, пожилой господин испугался, пошатнулся, наткнулся на стойку с открытками, выронил палку, а дальше события завертелись с бешеной скоростью, так что Розали уже не успела подскочить, прежде чем все начало рушиться; со страшным грохотом вещи стали валиться по принципу домино, а в довершение беды пожилой господин в синем плаще во весь рост растянулся на каменном полу. Причем в поисках опоры он схватился рукой за стойку, с которой уже попадали все открытки, и в придачу повалил вторую, так что открытки взлетели с нее одним махом, а затем медленно и плавно осели на полу.