— Не-а.

— Тень?

— Нет, — он улыбнулся.

— Поисковик?

Отрицательно мотнул головой.

— Изобретатель?

— Неверно.

Тут я основательно задумалась. Это были основные самые главные виды дара, у которых имелось уйма подвидов. Хотя, существовали и такие, как мой. Которые существовали сами по себе и в общую классификацию не входили. Неужели Миша такой же, как я?

— Интуит? — назвала один из самых слабых даров. С таким даже в высшие учебные заведения не всегда брали, ограничиваясь только базовым образованием.

— Да не догадаешься ты, — рассмеялся Мик. — Он правда безумно редкий.

— Я не сдамся, — заявила решительно. — Может, навигатор?

— Нет.

— Менталист? — выдала воодушевлённо.

— Нет. Их не существует. Есть просто очень сильные эмпаты и телепаты.

Я нахмурилась.

— Вероятник? — озвучивая название своего дара я постаралась быть максимально спокойной.

— Слышал о таких как-то, — вдруг улыбнулся Мик. — Но лично ни разу не встречал. И у меня другой дар. На самом деле, Ангелия, у него даже названия нет. Потому что им обладают во всём союзе только человек пять.

— Ого, какой ты редкий экземпляр, — выдала я удивлённо.

— Ещё какой, — он изобразил самодовольную усмешку, а вот глаза оставались серьёзными. — Но я никому бы не пожелал хоть когда-то столкнуться с особенностями моего дара. Нет, от него, безусловно, есть польза. Но и вреда он может причинить немало.

— Ну хоть намекни, что ты можешь с этим даром делать? — не желала сдаваться я. — Или покажи… мелочь какую-нибудь.

Меня на самом деле распирало от любопытства. Почему-то показалось безумно важным выяснить хоть что-то об этой его особенности.

Мик задумался. Потом вдруг достал из кармана монету и, на пару мгновений зажал её в кулаке. А когда раскрыл, на его руке лежал металлический шар правильной формы. Несколько долгих секунд я ошарашено пялилась на эту круглую штуковину, не в силах поверить своим глазам. Слышала, конечно, что подобное возможно, но видеть воочию довелось впервые.

— Это называется энергетическое преобразование предметов, — спокойно пояснил Михаил. — В принципе, я любую неживую материю могу менять. С живой такое не прокатит.

С моих губ сорвался нервный смешок.

— Было бы круто, если бы ты умел живую менять, — проговорила, веселясь. — Стал бы самым известным в Союзе пластическим хирургом. Менял бы людям части тела по их желанию за пару минут.

— Пф, — отозвался Мик. — Вот уж спасибо, не надо. Лучше я продолжу работать, где работаю.

— А где ты, кстати, работаешь? — задала новый вопрос. — Ты и когда мы столкнулись сегодня сказал, что работа зовёт.

А он вздохнул и всё-таки признался:

— В полиции.

— Ого, а кем? — мне на самом деле было интересно говорить с ним и узнавать о нём больше.

— Да так. То тем, то тем, — ответил неопределённо. А заметив непонимание в моих глазах, пояснил: — Два месяца стажировался в группе быстрого реагирования. Потом перевели в следственный отдел младшим помощником младшего помощника. Недавно назначили на должность заместителя смотрителя архива. Это наискучнейшее занятие, поверь. Правда, иногда вызывают поучаствовать в задержании. Когда нужно сделать всё тихо, мирно и незаметно. Тут мы с Андрюхой отлично работаем в тандеме. Так что считай меня мальчиком на побегушках.

И картинно развёл руками.

— И нравится тебе такая работа? — напомнила я.

— Нравится, когда дают работать. В остальное время, это просто просиживание штанов.

— Но, наверное, есть перспективы? — задала новый вопрос.

— О, — он странно рассмеялся. — Вот с перспективами у меня как раз всё в полном порядке. Это даже не перспективы, а перспективища. Но пока приходится пробовать себя во всяких глупостях. По словам отца, мне нужно понять и прочувствовать разные профессиональные отрасли. Посмотреть на них изнутри. Для общего, так сказать, развития.