– Ты так громко думаешь, что мешаешь спать, – сбив с мысли, проворчал Агжей. Откинул камзол, потянулся.

– Это не я так громко думаю, это Бригитта так громко грызет, – улыбнулась я брату, погладив зашипевшую от обиды белку. – Кушать будешь?

– А есть что? – осведомился Агжей. Резко сел, пошатнулся…

Так хотелось броситься к нему, поддержать, но я даже не шевельнулась. Брат старше и опытнее, что не исключало заботы, но лишало его права на жалость.

– Есть! – Я, пересадив все еще дергавшую хвостом Бригитту с колен на подлокотник кресла, поднялась и отошла к столу. – Бульон, каша с мясом, жаркое с овощами, пирожки с потрошками, ягодный морс.

Брат посмотрел на меня так, словно я сообщила ему о выигрыше в пари, и радостно кивнул:

– Буду все!

– Тогда иди и умывайся, – засмеялась я. Поесть брат любил. Вкусно поесть – тем более.

– А ты? – Он остановился у самой двери в спальню.

– А мы – уже, – кивнула я на тарелку с горкой скорлупы.

Качнув укоризненно головой – моя страсть к орехам уже давно служила поводом для шуток, – брат все-таки отправился умываться. А я быстренько сняла заклинание с прикрытых крышками тарелок, тут же ощутив яркий, насыщенный пряностью приправ и запахом ягод аромат только что приготовленных блюд.

Когда брат вернулся, все уже было расставлено и ждало только его.

– Это кто же так расстарался? – удивленно протянул он, разглядывая сервировку.

Посмотреть действительно было на что. Тончайший фарфор, серебро, хрусталь.

– Господин Дорсэ. – Я указала на стул. – Ты теперь желанный гость в доме. Как же, спаситель его светлости.

– Ну так не я же один, – подмигнул Агжей мне, присаживаясь. Камзол так и не надел, продолжая щеголять в одной рубашке.

Такой домашний, расслабленный.

– Тебя дядя попросил присмотреть за герцогом?

– Что? – вполне естественно нахмурился брат, вернув на место поднятую чашку с бульоном.

Я присела на стул напротив, поставила локти на стол и, положив голову на сцепленные в замок ладони, повторила:

– Тебя дядя попросил присмотреть за герцогом?

– А при чем тут дядя? – В его удивление вполне можно было поверить.

– Ш-ш-ш-ш? – раздалось рядом с такими же, как и у брата, вопросительными интонациями.

– А ты, вообще, чья белка? – насмешливо поинтересовалась я у Бригитты.

Та посмотрела на меня своими глазенками-бусинками, потом вздохнула и сбежала на кресло, предпочитая вновь заняться орешками.

– Я видела у тебя татуировку. Морда лиса.

– Когда? – Агжей все-таки сделал глоток, потом еще один, но взгляда от меня так и не отвел.

– Еще в академии. Ты одевался, когда я вошла. Поднял руку…

– Ты не должна была ее увидеть, – прихватив пирожок, заметил он.

– Ты забываешь, что у нас одна кровь, – улыбнулась я. – Я могу то, что не получится у других.

– А дядя? – прожевав, продолжил он допрос.

Впрочем, еще неизвестно, кто кого допрашивал.

– Он как-то оставил на столе бумагу с грифом тайных лисов. Я сначала подумала, что случайно, а потом поняла – нет, он никогда не забывал прикрывать документы щитами или убирать их в сейф.

– Какая ты умненькая, – довольно протянул брат.

Бригитта поддержала его задорным свистом.

– Сама знаю, – буркнула я. Откинувшись на спинку стула, постучала пальцами по краешку стола. – Так что, это дядя приложил ко всему руку?

Агжей усмехнулся, качнул головой:

– Как ни удивительно, но – нет, дядя тут ни при чем. Так получилось.

– Очень хочется верить, – засмеялась я.

Глазки у братишки сверкали золотом, непрестанно меняя оттенок, то становясь похожими на шоколад, то светлея до яркой, жизнерадостной желтизны.

С другими брат вряд ли бы позволил себе ослабить контроль над даром, но со мной он был совершенно другим. Открытым, любознательным, внимательным, любящим…