– По рукам.

Заходя в квартиру вслед за тетей Наташей, я прислушивалась к каждому шороху. Постояла около двери, не решаясь разуться.

– Может, я здесь вас подожду? – жалобно поинтересовалась я.

– Разве тебе не хочется посмотреть, как он живет?

– Хочется! – не думая отвечаю и тут же прикусываю себе язык. – То есть… Ну, квартира и квартира. Не думаю, что она чем-то отличается от других таких же.

– Тебя не удивишь, я смотрю, – с какой-то непонятной интонацией выдохнула женщина. – Хочешь здесь подождать – жди. Но я думала, ты поможешь мне суп сварить. Вдвоем все-таки быстрее.

Быстрее?

Она сказала, быстрее?

– Хорошо. Я помогу.

– Спасибо. Ты пока осматривайся, а я продукты разложу.

Это она тонко намекает, что я могу начать обыск? Пф-ф-ф. Мне неинтересно. Вообще все равно, как живет Корнеев. Проходя мимо комода, провела пальцем по поверхности. Пыли нет. Во-о-от, даже пыль в его доме не живет. Он и ее, наверное, достал своим криком. Заворачиваю за угол и попадаю в комнату. Наверное, гостиная. О, насчет подушек тетя Наташа не соврала. Я точно такие же в руках вертела и хотела купить. Хорошо, что передумала. Огромный диван, телевизор во всю стену, приставка и полка с играми. Подойдя к дискам, начала рассматривать каждую коробку. Война. Зомби. Опять война. Теперь понятно, почему он злой такой. Из-за стрелялок своих. Бьет врагов по ночам, а днем срывается на людей.

Пока мама Мирона гремела на кухне, я двинулась дальше и зашла во вторую комнату. Ох, блин. Знала, что у Корнеева двушка, но все равно сердце в пятки ушло, когда в спальню его попала.

Ничего себе кровать.

Он великан, что ли?

– Вась, я тут подумала… – женщина замолкает, странно улыбаясь. – Осмотрелась уже?

– Угу.

Всем телом чувствовала, как Корнеева меня взглядом своим сканирует. Понять бы еще, что она увидеть хочет, и тогда станет проще отбиваться.

– Вы все? Можем приступать?

– Да, ты можешь…

– Не-не. Я уже поняла, что ваш сын чистюля, каких на свете не осталось. Носки под кроватью не оставляет, пыль вытирает, и еще он…

– Кофе выпить, – заканчивает она. – Я пока основным займусь, ты посиди.

Блин.

Что-то я разговорилась.

– Нервничаю. Извините.

– Да все нормально. Ты меня извини, что заставила приехать. Думала, вот ты увидишь, что Мирон живет не в жуткой пещере с плесенью и скелетами, и поймешь, что он не такой уж и плохой. Наивно, да? Даня так и сказал. Надо было его послушать.

– Я и не считаю его плохим, – тут же начинаю заверять ее. – Просто он… А я…

– Разные?

– Угу. Немножко.

– Вот скажи, только честно, тебе бы хотелось наладить с ним общий язык? Только честно.

– Наверное. Не знаю.

– Тогда надо об этом подумать. Я в одной книге читала. Там писали, что свои мысли надо четко сформулировать, чтобы задуманное сбылось. Например, если ты хочешь, чтобы Мирон стал по-другому с тобой общаться, надо правильно выразиться.

– Думаете, это сработает?

И почему взрослых считают умными? Они же как дети малые. Верят в сказки и такие же наивные.

– Конечно, – кивает она. – Я хочу сегодня увидеться с сыном.

И стоило ей только замолчать, как где-то в квартире раздался звон ключей. Серьезно? Только сказала, и тут же…

Господи, она ведьма!

Сжечь ее надо!

И меня вместе с ней.

В квартире резко стало подозрительно тихо. Тетя Наташа энергично хлопала ресницами, а я в этот момент… Ой, мамочки, дышать даже перестала. Мысль одна – встать в красивую позу, притвориться величественной статуей, и пусть Корнеев потом доказывает, что я не Микеланджело, сделанный первоклассником на перемене в туалете. В общем, попали мы! Влипли по самые уши. Хотя почему мы? Я не понимала, чего у мамы Мирона лоб вспотел, ей точно не влетит за проникновение в квартиру сына. А вот мне достанется. Ладно бы еще он меня в прихожей поймал, тогда могла бы отмазаться, мол, я здесь коврик охраняю, пока твоя маман хозяйничает на чужой территории. Но нет же. Я в его спальне. Что я здесь могу охранять? Кровать? Типа, не дам в обиду наивных девчонок, буду сторожить грязное ложе?