-Я никогда в жизни не просыпалась так рано… - угрюмо протянула Аня, активно растирая глаза. Она сидела на своей кровати низко опустив голову так, что ее темные волосы полностью закрыли лицо. В своей белой пижаме она была похожа на героиню фильма «Звонок». Аня разлепила глаза и тут же вскрикнула, когда увидела перед собой свисающие сверху ноги.

-Черт! Никогда к этому не привыкну!

-Хорошо, что мне не привыкать, - бодро ответила Полина, спрыгивая с двухэтажной кровати на пол, минуя лестницу.

Дома Полина спала на такой же кровати и просыпалась так же рано, чтобы успеть собраться и позавтракать в их хрущевской двушке.

-Никогда не спала на кровати с матрацем, скроенном, наверное, еще при царе, - Аня говорила грубым гундосым голосом, чем еще больше смахивала на призрачную героиню, - надо купить нормальный.

-Чай будешь? – оставив без ответа недовольство подруги, спросила Полина, бодро суетясь на импровизированной кухне за шторкой, разделяющей маленькую комнату на две части.

-Нет, буду кофе черный, двойной, без сахара, без молока.

-Без сахара, без молока и без кофе – у нас его нет. Есть чай, черный. Могу заварить два пакетика.

-Черт, мы же не сходили вчера в магазин… Полина, - протягивая последнюю гласную, сказала Аня, - сегодня мы должны купить хоть что-нибудь из еды.

-Купим, - Полина появилась из-за занавески с двумя кружками чая в руке и двумя бутербродами с дешевой вареной колбасой – все, что она прихватила с собой из дома.

Аня, наконец, откинула волосы с лица и замотала их резинкой в низкую гульку. Она приняла бокал из рук подруги и сделала глубокий глоток. Полина придвинула к ней тарелку с бутербродом, но Аня отказалась от еды, мотивирую тем, что не ест с утра. На самом же деле, ей было неудобно объедать подругу.

Полина же впервые за всю свою жизнь наслаждалась своим утром. Впервые в жизни она могла спокойно позавтракать, не торопясь освободить кухню для младших сестер. Ей так же не нужно было готовить завтрак и вести их в школу. Это утро она запомнит на всю жизнь, как первое счастливое. Никто не кричит, не дерется, не бегает и не мельтешит под ногами, никто не плачет, не требует еду. Не нужно делать прически, не нужно следить за тем, чтобы все собрались и вовремя вышли из квартиры.

А комната? Она впервые за всю жизнь делит комнату только с одним взрослым человеком. И в этой комнате на красивых персиковых обоях нет рисунков и потертостей. Эти обои не оторваны и не погрызены. Даже неудобная двухэтажная кровать доставляла Полине некое удовольствие, ведь не было никого, кто норовил бы влезть на ее постель с грязными руками или ногами.

И скромная пятирожковая люстра не потеряла ни одного плафона в виде цветка, ведь никто не бросался в этой комнате игрушками. А на окнах, о чудо, висят шторы. И даже ночные. И эти шторы идеально отглажены, в отличие от тех попачканных липкими пальчиками занавесок, что висели на окне в ее прошлой комнате. И письменный стол она теперь делит только с подругой, и на нем нет горы учебников и тетрадей. Лампа работает, в ней не выкручена лампочка и даже есть абажур. А на стене теперь висит полочка с цветами и фотографиями и их никто не свалит и не разобьет. Шкаф отныне поделен на две части и все вещи аккуратно развешаны и разложены по полочкам. Весь этот зверинец под названием многодетная семья остался в прошлой жизни Полины, чему она была бесконечно рада.

Конечно, за всю эту красоту нужно было благодарить Аниных родителей – ремонт в старой комнате, мало отличающейся от той, в которой жила Полина, сделали именно они, чтобы дочь жила в более-менее приличных условиях. Они любили и Полину, считали ее талантливой и прилежной. Она бывала частым и желанным гостем в их доме, а когда выкраивала свободное время, иногда оставалась у Ани с ночевкой.