Старший конюший, которому Монго дали в подмогу, тоже был арканом, воплощением заботы о лошадях. Как и Мехамаанон, был он невзрачен видом, одет в неряшливый халат и немного запачкан чем-то бурым, но никто лучше него не умел ходить за конями.

И Монго довольно быстро убедился, что Сальван – это не сплошь облака, пение и разлитое в воздухе счастье. Кони точно так же ели сено, их точно так же приходилось чистить, а старший конюший точно так же ворчал на Монго, как все эти старые оранги в детстве.

Грязи, конечно, было поменьше. Все-таки мир богов. Кругом благодать. Даже живые существа были ею пропитаны… но все-таки не состояли из нее.

Даже небожители сделаны из плоти… хотя не совсем из плоти. Монго видел незримое и видел, что их плоть – это не то же самое, что у симов, людей и других смертных. Даже святой Машибухер и дракон Луминекс были не таковы.

Прекрасно живется в Сальване, как оказалось. Еды сколько хочешь, всегда тепло, всегда светло… светло даже слишком бывает. Монго поначалу непросто приходилось засыпать – не привык он делать это днем, любил ласковое одеяло ночи, любил звездное небо. Но потом он догадался, что можно просто захотеть, сказать погромче – и станет темно.

А можно вообще не спать. Необязательным оказался сон в Сальване, даже если ты живой, а не дух. Но Монго такое не понравилось, как-то неуютно ему было.

И поначалу Монго был терпелив, поначалу жил себе и поживал спокойно. Чистил конюшни простой метелкой, чистил коней простой скребницей. Носил им воду и сено. Старался.

Но ему быстро надоело.

К тому же его дико злили валькирии-алайсиаги. Эти конюшни принадлежали Венате, богине луны, и коней отсюда часто брали ее служанки. Похожие на человеческих женщин, но повыше, покрепче, в серебристых доспехах и очень высокомерные. При виде Монго они перешептывались и посмеивались, а когда он попытался завязать с одной знакомство поближе, над ним долго глумились.

– Посмотри на себя, Мусорщик! – снисходительно сказала ему небесная дева. – Кто ты – и кто я!

– Я не Мусорщик! – гневно ответил ей Монго. – Я младший конюший!

– Это работа для Мусорщиков! Если ты ее исполняешь – ты Мусорщик!

Монго немного рассвирепел. Он уже знал, кто такие Мусорщики. Самые неказистые и незаметные обитатели Сальвана, чье дело – убирать грязь, следить за чистотой.

Они как сальванские хибении, только не родились такими, а стали ради искупления. Мусорщики – духи преступников, что раскаялись в своих преступлениях и получили местечко в Сальване… но самое грязное и темное местечко.

Не им жаловаться, впрочем, это и так больше, чем они заслуживают.

Но Монго-то не Мусорщик! Он вообще не дух! Провожая взглядом гордячку-алайсиагу, он расчесывал гриву очередному коню и все сильнее злился.

Какой-то глупостью он занимается. Какую-то глупость ему поручили. С этим справится самый тупой сим в Симардаре, а назначили его, Познавшего Пустоту.

Монго сунул руку в Хаос, достал банан и ожесточенно его слопал. Достал ведро воды – и наполнил коню поилку. Крутанул клюкой Цидзуя, обернул ее шваброй, взмахнул – и с нее полилась чистота. В мгновение ока все вокруг заблестело и засверкало.

Вот как легко это делается. А богам должно быть еще легче – на то они и боги. Наверняка могут просто повелеть – и конюшни никогда больше не испачкаются.

Или не могут? Может, у них тут какой-то свой, божественный мусор?

Ведь что такое пыль в доме? Это большей частью отмершие частицы кожи. Какие частицы кожи могут отмирать у богов и небожителей?

Может, вот эта светящаяся пыль – это что-то ценное?