К демону за столиком тем временем присоединился еще один, Янгфанхофен ненадолго отошел к их нише, вернулся и с ухмылкой предложил:

– Ну что, еще одну историю?

– Не откажусь, – повертел в руках бокал Бельзедор. – Только в этот раз все-таки что-нибудь повеселее, уж будь добр.

– А можно спросить? – заговорил Дегатти. – Совита обратила Кенниса в вампира. А Мазекресс обращает смертных в демонов. Полноценных. Иногда даже высших. Как такое возможно? Как так получается, что обычный, не злой, даже добрый человек – и становится демоном?

– Мэтр Дегатти, не ходите вокруг да около, – сказал Янгфанхофен. – Я прекрасно понимаю, о ком именно тебе так жаждется услышать. Ты хочешь узнать, как демоном стала Лахджа, не так ли?

– Да, – угрюмо кивнул Дегатти. – Она мне рассказала… но не в подробностях.

– Ну так за чем же дело стало? Я все подробности знаю – и с удовольствием эту историю расскажу.

Лахджа смотрела в кэ-око. Эту причудливую штуку, что заменяет в Паргороне телевизор и Интернет. Такая пурпурная нить, заканчивающаяся толстой луковицей – автономный «нейрон» демона кэ-миало. Над ним висит переливающееся облако – туда можно просто смотреть со стороны, а можно сунуть голову и полностью погрузиться в поток информации. Только за это уже придется заплатить «провайдеру».

Бесплатно в кэ-очах показывают почти то же самое, что и дома, на Земле. Новости, реалити- и ток-шоу, всякие тупые передачи. Удивительно, насколько в этом отношении демоны похожи на людей.

Хотя почему бы и нет? Мыслят они почти так же, только циничнее. И время убивают почти так же.

Только циничнее.

Прямо сейчас там шло ток-шоу. Его врубила Сидзука, новая соседка Лахджи. Явилась с ведром каких-то странных лакомств, спихнула с дивана и принялась смотреть, облизывая пальцы.

– Муж назвал меня тварью! – доносился из кэ-ока визгливый голос. – За это я сожрала ему лицо!

Лахджа забилась поглубже в кресло. Она уже привыкла к ужасам и чудовищам, но все еще замирала, когда видела что-то новое и запредельное. А глядя в кэ-очи – не могла выбросить из головы, что они, вообще-то, еще и передатчики материи. В них можно влезть целиком – и оказаться прямо на той стороне.

Или, наоборот, кто-то с той стороны может вылезти к тебе.

Демоницу, что сейчас там разорялась, взяли бы сниматься в любой ужастик. Многоногое чудовище с пастью на брюхе, кучей вислых грудей и пенисов. По бокам у нее вспухали уродливые зародыши, которые тоже пытались вставить слово. «Мать» давила их, как прыщи, но новые вырастали прямо на глазах.

Иногда – в буквальном смысле.

– Правильно, подруга! – прочавкала Сидзука, когда демоница вцепилась своему мужу в волосы. – Так его! Откуси ему нос!

– Сидзука, а вот ты бы так не смогла, – подала голос Лахджа. – Кишка тонка.

– Конечно, не смогла бы, – согласилась Сидзука. – У меня муж демолорд, а не лошара какой-нибудь. Хочешь снэков?

– Давай. А что это?

– Яйца кайтранов.

– Снова на рынок ходила?

– Ага.

Лахджа вздохнула. Ее пробила дрожь. Сама она выйти за пределы дворца не решалась. Знала, чем это для нее чревато.

Это Сидзука тут уже давно, доверие мужа заслужила и теперь ходит, где хочет. Обычно все-таки в компании других наложниц и с охранниками-храпоидами – но тем не менее передвигается почти свободно.

Если ей верить, она даже не огорчилась, когда ее похитили.

Это же так романтично. Темный принц ёкаев влюбился в нее, простую японскую школьницу… студентку, и лично явился, чтобы похитить прямо из ванной. Прямо как в манге.