"Мир, ты почему молчишь?" — Написала я спустя минут десять, не выдержав его слишком шикарной театральной паузы, снедаемая любопытством.

"А ты почему молчишь?" — Пришёл ответ.

"Я не молчу, я спрашиваю".

Он просто хочет, чтобы я ему тоже что-то писала? Вынуждает меня самой выуживать из него информацию. Пф-ф, детский сад, штаны на лямках.

"Ну говори уже, я спать хочу".

"Ладно, так и быть. Скажу. Завтра на субботнике. Спи", — пришёл ответ от него.

"А ты придёшь всё-таки?"

"Да. Будешь ждать?"

"Конечно. Хочу посмотреть, как мажор всея Руси полы драит в нашем коридоре!"

"Нет уж, я посмотрю, как ТЫ будешь это делать. Лучше сзади, лучше без швабры".

"Да иди ты знаешь куда?"

"Тише, я ведь не скажу тебе про прослушивание, если будешь скалиться и обзываться! Спи, говорю."

"Теперь я не усну! Ну, Мир, скажи сейчас!" — Писала я Ланскому и кусала нервно губы. Интриган хренов!

"Уснёшь. Тяпни водочки. До завтра, Синеглазая..."

Вышел из сети. Я нервно забарабанила пальцами по телефону и легла обратно несолоно хлебавши. Придётся ждать утра. Опять сообщение от него. Аудиофайл. Женя Белоусов "Девочка моя СИНЕГЛАЗАЯ". Фыркнула. Вспомнил ещё старьё такое... И к чему мне эта чудесная композиция? Свои подкаты тупые пусть для Ежовой оставит. Вот та пищала бы от восторга, только глаза у неё не синие, и песня не ей. А лично я считаю его упорство обычным спортивным интересом. Я же не бегу за ним молочным телком в стаде других...

Вышла из сети и отключила интернет на телефоне. Спать.

***

С утра наша квартира превратилась в программу "Снимите это немедленно". Ежова перебрала все свои наряды, и хотела надеть короткое платье и шпильки.

— Тань, а как ты собралась нагинаться в этом платье? — спросила я её, одетая в обычные светлые джинсы и футболку с Микки-Маусом.

— Нагинаться? — удивилась она. — Зачем?

— Мы не на дискач собрались, Тань, а мусор убирать, — напомнила я ей. — Ты нагнёшься и покажешь всему институту, в каких сегодня стрингах. Или ты думаешь, что кто-то за тебя его соберёт?

— Именно так я и думаю, — фыркнула та. — Я и не собиралась его собирать!

— Понятно, — вздохнула я. — Как знаешь...

Она обычно такие приятные обязанности вешает на парней. Но сегодня с ней будет Ланской, а он тоже убираться на намерен. Даже интересно как они собрались участвовать в субботнике и при этом ничего не делать.

— Только Иваныч тебя тогда точно накажет. Забыла? Мы у него на карандаше.

— Чёрт, — пробурчала Татьяна и кинулась доставать джинсовые шорты и топик, открывающий довольно сильно грудь. Шпильки, впрочем, оставила.

Так лучше, но тоже вызывающе. Впрочем, мне без разницы, не я же собираюсь светить своими булочками на весь институт. Просто не понимаю, чему тогда она удивляется, что к ней липнут только несерьёзные парни и бабники вроде Ланского, если она ходит в джинсовых трусах на субботник?

Доехали до корпуса без проблем. Собрались не особенно густой кучкой у входа в тени раскидистого дуба. Я уныло окинула трёх калек, готовых самоотверженно убирать мусор — кажется, тут в основном девчонки, которые хотят подобраться поближе к Станиславу — вот сучки ещё! — и те, кого, как нас с Таней наказали. Ну и Ланской. Подошёл к нам вальяжным котом. Наобнимался со своей Таней и встал у меня за спиной.

— Ой, пить так хочется, — протянула Таня, глядя на Мира и накручивая на пальце прядь белокурых волос.

— Так иди, попей, — пожал он плечами.

Мне стало смешно. Таня рассчитывала, что Мирослав, как и все её поклонники, сейчас метнётся кабанчиком за водой, но Ланской не из её пажей. И ни разу не джентльмен. Ежова сегодня встретилась с розовой птичкой Обломинго.