Я пожала плечами. Не собиралась отвечать на это и тешить его самолюбие, поднимая и так высокую самооценку.

— Ладно. Мы это исправим. Встреча только завтра вечером. У нас больше суток, чтобы постараться привыкнуть друг к другу, — сказал Герман и пересел на свое место, освобождая мое личное пространство и возвращая мою зону комфорта.

— Каким образом? — удивленно спросила, не понимая, на что он намекал.

— Предлагаю во что-нибудь поиграть и убить таким образом время в дороге, — все же сделал он стоящее предложение. — Вот только на ум совсем не идет, во что именно мы могли бы поиграть.

— Да. Ну, есть же бессмертные «Крестики-нолики», «Морской бой», — предложила я, чуть дернув вверх плечами. — В «Города», в конце концов, тоже можно.

Я ухмыльнулась на его удивленный взгляд. Было такое ощущение, что он даже не знает, как играть в эти игры. Но он меня удивил. В ближайшие два часа мы только и делали, что чертили квадратики, рисуя в них корабли, а потом топя их с особой жестокостью.

— Слушай, тут в соседнем вагоне, вроде, ресторан, — произнес Герман, поглаживая свой крепкий пресс. — Пойдем поедим? Я голодный.

10. Глава 8

Влада

После вагона-ресторана, где Герман вел себя, как настоящий парень, и угощал тоже он, время полетело еще быстрее. С каждым часом я чувствовала себя все комфортнее в его присутствии. Правда, он и не пытался больше установить тактильный контакт. Но я свободно с ним разговаривала. Мы уже многое знали друг о друге. О музыкальных предпочтениях, о любимых фильмах и книгах. О том, кто чем увлекается.

Я рассказывала о своей сестренке, а он о своем младшем брате, который совсем отбился от рук и связался с плохой компанией. Арсений был практически копией своего старшего брата. Но переходный возраст явно завел его не туда.

— Я бы тоже хотел себе младшую сестренку, которую можно баловать, — честно признался Герман.

— Но ведь и младший брат — это прекрасно. Ты можешь подавать ему свой пример, — попыталась подсказать ему, что он мог бы все изменить.

— Не все так просто. Этот мелкий засранец год назад ушел из дома. На что живет и где, непонятно. Так что сложно показывать пример тому, с кем несколько лет не общался, — ответил Герман, загоняя меня в тупик.

Спрашивать, почему они не общались, и как так вышло, что семья не знает, где их младший несовершенный сын, мне показалось бестактным. В конце концов, я ведь всего-навсего наняла Германа для сопровождения и не должна лезть в его личную жизнь.

Я постаралась перевести тему. Но мне даже не понадобилось напрягаться. В наше купе вошла проводница и, явно заигрывая с Германом, сообщила о том, что мы подъезжаем.

Нам пора было готовиться на выход. И чем ближе становилось то время, когда мы прибудем на место, тем больше я волновалась. Все же мне не давал покоя двухместный номер. Но ничего другого я придумать не могла. Было бы странно, если бы я стала менять номер на два одноместных. Объясняй потом, почему мы не можем остановиться в одном.

Меня это крайне волновало. Так что последние полчаса я просто сидела вся на нервах, не вникая в то, что говорил Герман. Он заметил мое состояние и вскоре перестал пытаться меня разговорить.

На железнодорожном вокзале мы направились в само здание, так как на улице снова бушевала непогода, и валил мокрый снег.

— Какой адрес у гостиницы? — спросил Герман, что-то высматривая в своем смартфоне.

Я показала адрес, найдя его в сообщении, присланном мне Светой. Вертела головой по сторонам, словно могла встретить прямо здесь кого-то знакомого. Меня все больше нервировало все вокруг. Казалось, что на меня все смотрят, и со мной что-то не так. Хотелось поскорее скрыться прочь от посторонних глаз.