– Что, приятель? Тоже не с кем поболтать? – тихо произнес он.

Маленькая серо-коричневая птица с пятнистой грудкой, будто поняв слова мужчины, посмотрела ему прямо в глаза, задумчиво покрутила головой, а после оттолкнулась тонкими лапками и, расправив крылья, улетела. Уильям подтянул сумку поближе к животу и от недовольства сжал губы, превратив их в две тонкие линии.

Обычно он носил широкие брюки без стрелок, коричневые ботинки, длинные носки и глубоко заправленную рубашку. Сегодняшний день не был исключением. Уильям не особо следил за своим внешним видом, считая, что главное – что он чувствует, а не как он выглядит. По четным числам от него исходил резкий запах пота, потому что он принимал ванну только через день и делал это с математической точностью.

Перед тем как пройти три переулка и оказаться дома, Уильям проводил ровно тридцать минут на этой обшарпанной скамье. И когда часы показывали половину восьмого вечера, этот мужчина не торопясь вставал с лавочки, оборачивался проверить, не забыл ли вещи, и только потом шел в родные стены. Преподаватель физики настолько приучил себя к этому распорядку, что никогда не отклонялся от него даже на минуту. Четкость и пунктуальность были его коньком. Так происходило каждый божий день в течение последних двух лет, но сегодня его тщательно соблюдаемый порядок нарушился.

– Здесь свободно? – раздался грубый мужской голос слева.

– Что? – Уильям испуганно повернул голову и немного отодвинулся от указываемого незнакомцем места. – Э-э-э-э, нет… – Он посмотрел на часы: девятнадцать двадцать шесть.

– Меня зовут Джек! – незнакомец в красной рубашке с закатанными до локтя рукавами протянул Уильяму руку.

Преподаватель посмотрел на грубую ладонь впечатляющих размеров, задержал на ней взгляд, а потом посмотрел на свои наручные часы, так и не пожав руку незнакомцу.

– Я новенький, – присаживаясь рядом с Уильямом, заявил мужчина.

Оказавшись на лавочке, он громко выдохнул и, раскинув ноги, полез пальцами отыскивать мешающие ему остатки еды между зубов.

– Я работаю плотником, вот уже два дня, – продолжил бородач.

Уильям немного отодвинулся, крепко сжимая свою кожаную сумку.

– Я вас не смущаю? – спросил Джек.

– Нет, – резко произнес Уильям.

«Девятнадцать двадцать семь».

– Хочу завести новых друзей тут у вас, понимаете? Меня так и тянет к общению, но интересных людей уже можно записывать в Красную книгу, интересные люди – вымирающий вид, – с ноткой досады в голосе заявил Джек.

Уильям удивленно посмотрел на Джека. Это был рослый мужчина, на вид около сорока лет. Испачканная рубашка и джинсы в пятнах сообщали Уильяму, что перед ним трудяга. Неровно сбритая борода и взъерошенные волосы усиливали его образ рабочего. Огромные руки были покрыты мелкими ссадинами, а на одном из пальцев была намотана черная изолента: видимо, под ней пряталась рана посерьезней.

– А что для вас интересные люди? – с недоумением спросил Уильям.

– Это такие уникальные представители нашей расы, которые не соглашаются оставаться на поверхности, эти люди всегда стремятся вовнутрь, куда-то дальше простых явлений.

Уильям от удивления отложил сумку в сторону, кинул быстрый взгляд на часы – девятнадцать двадцать восемь – и спросил:

– Простите, кем-кем вы тут работаете?

Джек закинул ногу на ногу и, смотря перед собой, ответил:

– Кем я работаю, не имеет значения, ведь так? Мой род деятельности не мешает мне жить интересной жизнью и быть увлеченным человеком.

– Но я настаиваю… – произнес Уильям стальным голосом.

– Может, вам лучше посмотреть на часы? Мне что-то подсказывает, что вы торопитесь.