– Ты уверен? – всё же заинтересовался Мутный. – Вон в Чернобыле до сих пор жить нельзя, а столько лет прошло.

– Там была авария на атомной станции, – не согласился Андрей и снова пустился в объяснения, – Очень много опасных веществ просто сгорает при атомном взрыве, а на АЭС в Припяти этого не произошло, и целые куски графитовых стержней валялись под открытым небом вместе с нераспавшимся Ураном. Там очень много нюансов, но просто поверьте, что авария и взрыв – это совершенно разные реакции.

– То есть ты хочешь сказать, что мы, скорее всего, выживем? – уставился на умника я.

– Ну, всё тоже не так просто, – улыбнулся паренёк, которого начали воспринимать всерьёз. – Отныне нужно быть очень осторожными. Радиоактивный фон повсюду и самое главное, чтобы частицы не попали в организм. Наша жизнь теперь уже никогда не будет прежней.

– У кого как, – усмехнулся Мутный. – У нас вряд ли что-то изменится. Хотя… Это же что теперь получается, никаких мусоров?

– Выходит, что так, – подтвердил его догадки Андрей. – Скоро начнётся война среди выживших, за остатки еды и воды. Из природных источников пить больше нельзя. Да и не факт, что у нас много шансов прожить долго. Скорее всего, мы умрём от лучевой болезни, потому что всё вокруг будет жутко фонить.

– Ты же сказал, что мы теперь выживем? – подковырнул его я, а то он что-то противоречить начал. – Что-то не вяжется у тебя парень.

– Я всего лишь говорил, что у нас больше шансов на это, – не согласился Андрей.

– Еба-а-а! – наконец поднялась с поддонов Боня. – Вот это меня вштырило. Там ещё осталось чего?

– Руки нахуй, – соскочил до сего момента спокойно сидящий Мутный. – Это всё что есть, потерпишь.

– Да здесь дохуя ещё, – не обращая никакого внимания на него, шалава потянулась к изоленте.

– Я тебе что сказал, дура, – Мутный подхватил остатки дозы и сунул себе в карман. – Обойдёшься пока.

– Ну и соси себе сам теперь, – показала Боня средний палец, после чего сделала пару шагов в угол и села мочиться прямо при всех.

– Ты чё, совсем ебанутая? – снова подскочил наркоман. – Мы теперь здесь ссаньё твоё нюхать должны.

– Да мне насрать! – заорала та и направилась к выходу, продолжая удерживать средний палец в нашу сторону. – Эй, какого хуя тут эта железка? А ну, выпустите меня!

– Иди, успокаивай свою лахудру, – сказал я Мутному, кивнув в её сторону головой.

– А чё я-то? – начал возмущаться тот.

– А нехуй было вообще её сюда тащить, – огрызнулся я. – Заткни её, бесит уже.

Боня перешла на визг и во всю колотила чем-то по гермодвери, в общем, старалась производить крайне неприятные звуки.

Мутный поднялся с места и направился вслед за ней, вскоре со стороны двери донёсся звонкий щелчок, возня и ещё более громкий крик. Мы с Андреем подхватились одновременно и побежали на помощь.

Мутный сцепился с девушкой не на шутку, та расцарапала ему щеку, но всё же мужская сила побеждала. Наркоман одной рукой держал Боню за волосы и ногой бил её прямо в лицо.

Андрей прямо с разбегу прыгнул на Мутного и сгрёб того в охапку, прижав руки к телу. Боня почувствовав защиту, тут же со всего маху пнула обидчика по причинному месту, отчего тот захрипел, выпучил глаза и упал на грязный, бетонный пол.

На этом девушка не остановилась и добавила ему ногой в живот, пришлось вмешиваться мне, чтобы угомонить наркоманку.

Казалось бы, конфликт можно считать исчерпанным, но Боня так не считала.

– Отпусти меня, пидор! – взвизгнула она и набросилась теперь на меня.

Я смог увернуться от двух ударов в лицо, но носком кроссовка в голень всё же получил, после чего уже психанул сам и с силой оттолкнул шлюху. Девушка отлетела, запнулась о какой-то кусок трубы и со всего размаху прилетела головой в торчащий из стены кусок арматуры. Раздался противный хруст, Боня свалилась на пол и, несколько раз подбросив ноги, замерла в неестественной позе.