– Я тоже эгоист. Ты самое дорогое, что у меня есть, потому я тебя буду защищать и заботиться о тебе.

Чай был тут же отставлен в сторону, мы стали целоваться, обниматься, через пару минут перекочевали в постель.

Вообще о Вике правильнее сказать, что она нежная, чем что страстная. Но в ту ночь что-то изменилось. Она прижималась ко мне, скользила всем телом по моей коже, терлась лобком о мое бедро, жадно целовала. Ее губы были сухими и теплыми, а дыхание хриплым.

Она быстро распалилась и тихо простонала «Ну давай же».

Я вошел. Никогда раньше она не была такой горячей, как будто я член в нагретую духовку сунул. Духовку с упругим скользким входом. Раньше я думал, выражение «горячая женщина» – образное, а оказалось – действительно такое бывает.

Движения наши были быстрыми и жесткими. Вика ахала. Кровать скрипела. Потом я выплеснулся в нее, а она выдала утробный стон и вцепилась мне в спину когтями.

Пока я лежал на подруге, собирая свои мысли в кучку, она успела немного поплакать, успокоиться и сонно засопеть.

Я тихонько примостился рядом, прижал ее к себе и тоже провалился в сон.

* * *

Ночью я проснулся от ее тихих стонов. Она хрипло дышала, тело было обжигающе горячим.

«Неужели я ее заразил? – пришла мне в голову мысль. – И она так быстро заболела?».

Мысль эту я отбросил, как несущественную. Надо было мерить температуру, сбивать ее как-то, может горло проверить, или еще что. Разбудил Вику. Она бредила, еле понимала, что происходит.

Принес ей воду с растворенной жаропонижающей таблеткой. Дал выпить. Протер ей тело прохладным влажным полотенцем. Положил его ей на лоб. Вроде стало легче, но тело всё равно горячее.

Что еще? Вызывать скорую?

Попытался дозвониться, долго ждал ответа. Оператор усталым голосом сообщила, что все машины на вызовах, до утра ко мне ехать некому. Назвала несколько средств, которыми можно сбить температуру.

Я обшарил аптечку. У нас в ней кроме бинта и йода почти ничего и нет.

Намочил в холодной воде уже нагревшееся на лбу Вики полотенце.

– Обними меня, – шепчет.

Я обнял. Прижал ее тело к себе плотно. Подумал – если обтирания оказалось недостаточно, чтобы сбить температуру, то плотного контакта с моим телом может и хватить. Ее сорок пять кило с повышенной температурой, мои семьдесят пять – с нормальной, теплообмен так или иначе ее остудит.

Так и получилось. Вика успокоилась, дыхание выровнялось, она заснула. И я заснул.

* * *

Проснулся в темноте. Под ладонью – гладкая горячая округлость. Вставший член удобно примостился в ложбинке между ягодицами. И эти ягодицы прижимаются ко мне.

Сквозь сон начал поглаживать шелковистую кожу бедра и зада. Потом перебрался ладонью на грудь.

Пока всё это происходило, мы оба проснулись.

Вике стало лучше. Она недвусмысленно стала поглаживать ладошкой мой член и прижиматься ко мне задом. Подруга опять была влажной, горячей и на всё готовой.

В этот раз я не торопился. Мой член упруго толкался в ее влагалище. Она постанывала. Пару раз меняли позы. Скоро оба получили свое удовольствие.

Мы что-то прошептали друг другу в благодарность и снова уснули.

Проснулся я поздно. Проснулся от того, что мой член попал в мягкие теплые губы.

Над моим пахом склонилась голова Вики.

Скоро члену стало тесно во рту. Она подняла лицо, хитро улыбнулась.

– Нравится такое пробуждение?

– Ага, – выдохнул я.

– А если так?

Она наклонила голову, неторопливо накручиваясь губами на член. Глубоко. Совсем глубоко. Пока моя головка не почувствовала впереди препятствие, ее гланды. После короткой задержки Вика отпрянула. Она улыбалась.