Нотариус в страхе положила трубку и отскочила, словно коснулась до этого холодной надгробной плиты — а из чрева могилы к ней обратился покойник.

Внезапно открылась дверь, на пороге показалась испуганная секретарша:

— Ирина Юрьевна... — недоуменно обратилась она, оглядывая кабинет и удивляясь разбросанным бумагам. — С вами все в порядке?

Нотариус посмотрела на нее громадными глазами и сказала после тяжело осмысленной паузы:

— Проверь по базе, был ли у нас некий Алексей Коган.

— Коган?

— Да. Моисеевич.

Вернувшись через десять минут, секретарша вошла в кабинет с тонкой кипой:

— Коган к нам не приходил, поскольку двенадцать лет как без вести пропал и до сих пор не объявился. А вот жена его была у нас несколько месяцев назад — оформляла наследство...

***

Спустя две недели.

Вернувшись с работы и приняв душ, Ирина устроилась на мягком диване в обнимку с любимым. По телевизору начинался «Человек и закон», прогремела Токката Баха¹:

...Эта невероятная история растянулась на долгие двенадцать лет. Если бы от одного из нотариусов Москвы в правоохранительные органы не поступила важная информация, всплывшая совсем недавно весьма оригинальным образом, циничное преступление так и осталось бы нераскрытым, а его фигуранты не понесли бы должного наказания, продолжая жить припеваючи. Наталья Коган, жена Алексея Когана, вступила в наследство его активов, двух квартир и загородного дома в элитном поселке округа Химки после того, как истек срок давности пропажи супруга. На деле, она и ее любовник жестоко расправились с Коганом прямо в его коттедже и замуровали тело убитого в стене подвала, продолжая как ни в чем не бывало жить вместе в его доме. Несмотря на юридические проволочки из-за экстраординарного способа получения информации, следствию в итоге удалось добиться ордера на обыск, после чего на месте преступления были обнаружены следы ДНК и другие улики, изобличающие...

— Давай посмотрим какое-нибудь кино, — попросила Ирина.

Картинка переключилась на другой канал.

--

¹ Токката и фуга ре минор, BWV 565 — произведение для органа немецкого композитора XVIII века Иоганна Себастьяна Баха, одно из его популярных классических творений.

7. Письмо с фронта

***

Здравствуй, брат!

В первую очередь передавай отцу мой солдатский привет. Пускай скорее выздоравливает. Хотя... мы оба с тобой понимаем, что после трех инсультов с парализацией одной стороны никакой серьезной поправки уже не будет. Главное, продолжай о нем заботиться. Больше некому. Тебе скоро девятнадцать, и надо о себе тоже подумать. Училище — это хорошо, но вышка — лучше. Если отец умрет, загремишь в армию и можешь попасть сюда. А здесь тебе делать нечего. Ты парень умный, талантливый. На гражданке от тебя больше пользы будет.

Вчера одна из наших разведгрупп в засаду попала. Наткнулись в лесу на вражеское ДРГ¹. Все погибли, но перед этим еще больше противников положили. Командир группы последним себя подорвал. Лежал раненый, истекая кровью, подпустил несколько врагов поближе и произвел самоподрыв. Еще успел перед этим огонь на себя вызвать. В общем, одно месиво на том месте после боя осталось. Жаль ребят. Такие все классные были — цвет нации. Молодые, симпатичные, простые. Настоящие, одним словом. Герои.

Здесь творится настоящий ад. Они прут, как сумасшедшие прямо на наши танки и пулеметы. Артиллерия с авиацией ровняет их с землей, а они все равно атакуют. Как будто под кайфом каким-то. С десяток пуль выпустишь в дурачка, а он даже не сразу падает. Конца и края этому нет. Но рубежи мы все равно удержим.