— Машка, как ты всю эту жуть вынесла? — спросила Мила свистящим шепотом. — Какого лешего молчала? Мы бы эту тварину и Гену...
— Мил, мне и стыдно было, и забыть хотела... Домой вернулась после позорного увольнения, месяц собирала себя по кускам. А потом узнала, что беременна. Пускать сопли и слюни стало некогда, перевелась на заочку, устроилась на работу, продавцом консультантом в салон связи, где могла подрабатывала.
— А Морозова Маш, где эта су... Дочь собачья? — Мила вытряхнула салфетку из пачки, поднесла ее к заплаканным глазам, промокнула их аккуратно и, развернулась ко мне вместе со стулом.
— Ее в тот день вместе со мной уволили. Она не ожидала, думала только меня попрут.... Даже не знаю как она в Москву добиралась, я днем раньше успела получить зарплату, а она должна была на следующий день получать. Мы в присутствии охранника вещи собирали... Он нас и за ворота сопроводил, как арестантов. Я в маршрутку запрыгнула и в аэропорт. Морозу я больше не видела, слышала от кого-то, что ее после второго курса из Универа отчислили, вроде как замуж вышла, переехала в Нижний Новгород. С Геннадием.... Уверенна была, что больше никогда не пересечемся. Принесла нелегкая.... Только хорошую работу нашла...
— Да-а, дела, — Милка вскочила со стула, встала передо мной. — Я, Маш, тоже хороша, подкидывала ребенку игрушки, сладости, а надо было.... Ладно, разберемся, — Мила протянула мне руку, я машинально протянула в ответ. — Моя рука — твоя рука! — Выдала сестрица. — С работы завтра же увольняйся. — "Резать! Не дожидаясь перитонита!" — решительно процитировала фразу из своего любимого фильма.
Я собралась сказать, что резать придется, в Москве без работы не останусь, обязательно что-нибудь найдется, не успела, в строну кухни скакал Мишка, приоткрыл дверь, заглянул.
— Мам, теть Мил, вы уже наболтались? С вами хочется посидеть, а бабуля говорит у вас девчоночьи секреты. Вижу, не наболтались, еще подожду, — Мишка захлопнул дверь, поскакал обратно.
— Бабуль, мама с тетей Милой строят план по захвату мира и его скрепляют рукопожатием! — крикнул сынишка, пробегая по коридорчику к комнате.
Мы с Милкой рассмеялись, разжали руки, вернулись за стол. Кузина достала из кармана айфон, начала в нем копаться. Я сидела напротив и думала, хоть и обожглась тогда в Геленджике с Геннадием Шведовым, но у меня есть Мишка. Чудо моё, расчудесное! Но всё-таки интересно, откуда Генка о ребенке узнал?
— Машка! Слушай меня внимательно, — Мила отлипла от телефона, положила его перед собой. — Я, как уже говорила, приехала не просто так! Дело у нас с тобой более чем важное.
— Помочь зайчонка долбануть из-за угла лопатой и в лесу закопать? — серьезным тоном поинтересовалась я.
— Черт с ним с зайчонком, пусть живет, главное от меня подальше, — так же серьезно ответила Милка, снова открыла айфон, подвинула его ко мне.
На экране я увидела фото здания внушительных размеров. Не поняла.
— Расклад такой, — Милка стукнула ноготком по экрану. — Папа мой, а твой дядюшка, сама знаешь, крутым бизнесменом никогда не был, то ли хватка не та, то ли связей недостаточно. Не суть. Работал он всегда много, кое-что получалось, теперь родитель решил завязать со всякого рода коммерцией. Это, — Милка еще раз стукнула по экрану, — мебельная мастерская в Волоколамске, отцу моему принадлежала. Функционирует ни шатко, ни валко, перебиваются случайными заказами. Оборудование конечно устарело, необходима модернизация, но.... Посмотрела я помещения, там вполне можно нормальное производство разместить. Вот ты этим и займешься. Кредиты на реконструкцию беру на себя, под залог своих кофеен, ты в курсе, что я четвертую открыла? Послезавтра встречаемся с юристом, папка на нас с тобой мебельный бизнес перепишет, напополам. Это его и моё взвешенное решение.