Подхватываю со скамейки сумки, шагаю к подъеду. Не успеваю дотянуться до кнопки кодового замка, дверь распахиваются.... Из моего собственного подъезда вываливается Геннадий Шведов! Еще недавно, я бы в обморок грохнулась. Сейчас, я мгновенно превратилась в фурию!
10. 9
Генка моему появлению у дверей моего собственного подъезда, вроде как даже удивился. Он по телефону с кем-то на ходу общался, когда со мной столкнулся, трубку от уха, как в замедленной съемке, мееедленно убирал. С собеседником кажется не попрощался. Хотя я могла не услышать, у меня кровь по венам, от злости в три раза быстрее понеслась, дыхание участилось, неконтролируемый приступ агрессии случился. Или контролируемый? Успела же остановится, не вмазала по морде пакетом с фруктами... Клубника могла от удара помяться. Жалко ягоды. Для сына купила... А ведь уже отступила два шага назад, для размаха.
— Мария? Ты здесь... живешь? — затягивает Генка с неким изумлением.
— А ты? Какого хрена, ты тут вынюхиваешь? Придурок. Испугался он, что не отвяжется от меня... Кому ты нужен? Морозовой зря платил. Она с удовольствием и бесплатно пошла бы на пакость! Видеть рядом с близкими, для него неприятный момент... А мне твою рожу видеть сплошная приятность! Еще раз на глаза попадешься... Порву как Тузик грелку! Хотелось отчеканивать слова стальным голосом, получилось.... Хрипловатое шипение. Да еще, как назло, напрочь вылетели из головы нужные выражения. Только про Тузика вспомнила. Но Генка, и так впечатлился. Тусклый свет лампы над козырьком подъезда, его со спины освещал, но и при плохом освещении заметно, что выражение лица у Шведова, как бы это сказать, охреневшее.
Мне пришлось прерваться, телефон зазвонил, Милка, совсем не вовремя... Не ответить не могу, нужно по поводу Вани на всякий случай предупредить. Я полезла за трубкой, Шведов воспользовался замешательством, рот открыл.
— Маша, я не знаю никакой Морозовой, да и знать не хочу, — совершенно бессовестно заявляет Генка, — по поводу эксцесса на презентации... Я извиняюсь.
— Молчать! Моя очередь говорить! — тут у меня получилось рявкнуть. — Теперь ты меня выслушаешь и вприпрыжку с моих глаз!
Наконец нащупываю орущую на весь двор телефонную трубку, выхватываю из сумки, не глядя принимаю вызов...
— Мил! Через...
— Приятно слышать, что я вам мил, — прилетает из трубки веселый Ванечкин голос. — Принцесса! Ты забыла в салоне цветы. К сожалению спешу, не получится вернуться...
Я Ваньку услышать понятное дело не ожидала. От неожиданности и переизбытка негативных эмоций, что-то нечленораздельное хрюкнула в трубку.
— Мария, не могу оставить тебя без цветов, мой брат Гришка, в вашем районе катается, попросил его букетик тебе завести. — Ванечка отключился.
А темноту двора разрезал свет фар. Вдоль дома в сторону моего подъезда несся...большой блестящий байк! Зимой... в январе месяце... Мотоцикл затормозил напротив моего подъезда, мотоциклист снял шлем... Мать моя! Я увидела точную Ванькину копию! Только волосы длинее, в хвост собраны... Обалдеть! К багажнику чем-то примотано ведро полное бордовых роз...
Ведро приличного размера, литров примерно на десять.
— Гришка брат! Букетик привез... — хмыкнула про себя, за спиной придурок Генка вслух хмыкает. Сказано было — проваливай. Не провалил. Ждет, наверное, когда все выражения вспомню.
Мотоциклист тем временем ставит байк на подножку, слезает с хромированного чудовища и походкой эдакого грациозного хищника, обходит справа, направляется к багажнику.
— Камикадзе, — цедит Генка сквозь зубы, — самый зимний вид транспорта, зря куртку утепленную нацепил, мог бы полностью обтянутся кожей.