Остаётся слегка заняться собой. Брат прав, что я слишком пофигистично отношусь к жизни и будущему. Начну с малого, — с внешнего вида и стиля. Внешность у нас с братом идентичная, а характеры разные. Вот пусть Арина и выберет одного из нас, как говорится «по душе».

Спать лёг рано, а утром первым делом приступил к воплощению задуманного накануне плана. Уложил, а проще сказать, зализал волосы, как обычно это делает Алекс. Надел белую рубашку и стильный пиджак, но вместо брюк всё же выбрал чёрные свободные джинсы и, повертев в руках галстук, брезгливо отбросил его на кровать. Для первого раза, итак, сойдёт. Зато красавчик, тьфу ты, глаза бы мои не смотрели. Но что не сделаешь ради понравившейся девушки. К тому же отслежу её реакцию на мой апгрейд и буду понимать, как действовать дальше.

По дороге на работу зашёл в цветочный и купил три алых розы на длинных стеблях. Вроде и не перебор, и в то же время знак внимания. Спрятал розы за пазуху дублёнки и пошагал на работу, благо идти совсем недалеко.

Довольный собой и тем, что пришёл раньше всех, зашёл в кафе, купил для Ариши чизкейк и кофе. Поднялся на нужный этаж и, протопав с нестираемой улыбкой на довольной роже до нашего кабинета, распахнул дверь. Улыбка тут же сползла, а из груди поднялся праведный рык.

— Ах ты скотина! — выпалил я, взирая на того, кого почти тридцать лет считал братом.

Этот хмырь натянул сегодня серые джинсы с потёртостями по всей передней поверхности бёдер, надел чёрную рубаху, оставив расстёгнутыми две верхние пуговицы и даже в кои-то веки, устроил на своей бедовой башке модельный беспорядок, а не зализанный плацдарм.

И это нечто, что ещё вчера я называл Алексом, сейчас ставил в раздобытую где-то вазу букет из белых роз, а на столе лежала коробочка конфет «Рафаэлло», перевязанная красной ленточкой.

— Чего орёшь? — невозмутимо выдал Алекс, скептически оглядев меня и тут же демонстративно хмыкнув.

— Шурик, а ты ничего не попутал? — наступая с букетом наперевес, прищурился я.

— Например? — слегка отступая, отозвался брат.

— Мы же договорились быть собой? — напомнил я.

— То-то ты сегодня такой крутой, — поцокав языком, прошипел брат.

— Ну, ты сам напросился, — рявкнул я, кидаясь на почти бывшего родственника с занесённым над головой букетом.

— Всё равно она моей будет! — взревел Алекс, хватая свой веник и отмахиваясь им, как шпагой.

— Спорим моей?.. — завопил я в ответ, заехав ему по роже и чувствуя, что без потерь тоже не обойдусь.

— Значит всё-таки спорим? — запыхавшись, отскочил Алекс в сторону, тормозя меня жестом.

— Спорим, — протянул я руку для закрепления пари и вслух повторил: — Спорим, что Арина будет моей.

— Замётано, — разбил второй рукой наше рукопожатие брат и повторил: — Арина будет моей.

Синхронно повернув голову на цокот каблучков в коридоре, мы с братом кинулись поспешно заметать следы нашего «цветового побоища». Два помятых букета отправились в урну и, быстро пригладив растрепавшиеся волосы, мы повернулись к двери.

Грохот наших падающих челюстей, наверное, было слышно на всём этаже. Арина процокала в открытую дверь в сапожках на высоченных шпильках. Её стройные ножки и упругая попка были обтянуты узкими, как вторая кожа, джинсиками. Асимметричная горловина свободного джемпера оголяла плечико и ключицы, а волосы были распущены сплошной волнистой, каштановой копной, ниспадая до самой талии.

— Привет, — помахала она нам рукой и, оглядев пол, усыпанный алыми и белыми лепестками, хмыкнула. — Оригинально меня встречают в мой первый рабочий день. Спасибо…