Откинувшись на подушку, я размышляла о тени, снова пытаясь понять, что имелось в виду. Закрыла глаза и стала вспоминать прошедшую ночь, как иду по дороге, внимательно – чтобы не споткнуться – глядя под ноги. В обманчивом лунном свете маленькие камушки способны отбрасывать длинную тень, притворяясь серьёзными препятствиями, а яму можно не увидеть, пока не упадёшь. Мои ноги – из практических соображений я надела штаны, в которых ездила верхом, – тоже кажутся ужасно длинными и нелепыми, а голова – несоразмерно маленькой. Руки смешно размахивают, то укорачиваясь, то удлиняясь, и вообще похоже, что это тень не юной леди, а какого-то неловкого подмастерья, после пирушки с друзьями бредущего домой.

Подумала – и подскочила на кровати.

Неужели вот оно – решение?

Показалось, что вдали, на грани слышимости, кто-то рассмеялся…

– Ты хочешь сказать, что собираешься переодеться молодым человеком и затесаться в свиту герцога? Эль, кажется, ты стукнулась головой сильнее, чем я думала. Даже если ты устроишь такой маскарад, куда денешь косы и почему считаешь, что лорд Паук примет тебя на службу?

Ну да, детали плана я проработать ещё не успела… Но в себя верила: ведь наивная и неопытная – не значит глупая!

Кстати, второе имя герцога – Тауг, мы, сами того не заметив, переиначили в «Паук». Как-то это прозвище подходило их светлости даже больше, чем тётин «сом-живоглот».

Итак, решаем вопросы по мере поступления. С моими тёмно-русыми, с золотистым отливом косами, очевидно, придётся распрощаться. Было ли жаль? Несомненно. Я, как, наверное, всякая девица, гордилась плащом волнистых мягких волос, которые лелеяла с детства, расчёсывала ежевечерне щёткой сто раз, полоскала душистыми травами. А сейчас ради спасения головы, на которой росла эта красота, собиралась безжалостно обкорнать выше лопаток. И, мало того, выстричь – причём намеренно кривую и неровную – чёлку до бровей, как носили мальчишки. Выпутаюсь из этой истории – снова отращу. А не выпутаюсь – пусть навязанный муж морщится и плюётся, глядя на облезлую овцу.

Кстати, доктор Летир может написать мне справку, что расстаться с косами пришлось из-за мозговой горячки, в которую бедная я впала от расстройства. Известно же, что питание волос оттягивает на себя кровь от мозга, даже поговорка насчёт «волос долог – ум короток» имеется. Не важно, что я прекрасно знаю, что это лишь предрассудок. Предрассудками удивительно удобно объяснять и оправдывать что угодно.

Тётя всплеснула руками и пришла в ужас. Потом поразмыслила пару минут и изрекла:

– Не стригись до того, как не продумаем и не устроим всё остальное. А после используй настой ржаного хлеба, хмеля или пиво, чтобы полоскать волосы. Им это полезно, а выглядеть станут грубее и толще.

Ладно, сначала обмозгуем остальное. С одеждой особых проблем быть не должно – мужская мода с шейными платками и свободными рубахами была на моей стороне.

– Имя! – Тётя забарабанила изящными пальчиками по полированной, розового дерева столешнице. – Ты понимаешь, что всё сработает, только если ты будешь служить под настоящим именем?

– А-а? – Я, засмотревшись на белые персты с розовыми ноготками – руки тёти и в зрелом возрасте были на диво хороши – пропустила мимо ушей вопрос.

– Имя, говорю. Как с ним поступим?

А, ну это просто. Знать в южных областях Сорренты, возможно, по примеру лежащей за горами Вермильи, не скупилась на имена своим отпрыскам. Если в качестве фамилии выступало имя рода, обычно связанное с названием какого-то землевладения, – префикс «Эл’» означал банальное «из», то имена нанизывались гирляндой. То, что нравилось матушке, батюшке, дедушке, бабушке, а ещё в честь пары выдающихся предков и какой-нибудь избранной Девы-покровительницы, отчего в мужских именах встречались женские части и наоборот, и так до дюжины. Существовал анекдот, как знатный вермилиец просится на постоялый двор укрыться от дождя. «Кто там?» – спрашивает хозяин. И путник начинает представляться: «Агнус Бертран Верен Грациан Диамин…» «Нет! – перебивает хозяин. – У нас столько народа не поместится!»