И то, что она побежала. Глупая. Глупая Омега.

Вкус охоты и азарт погони путают мысли, подмешивая к человеческому разуму животные инстинкты. Как наркотик, что, попадая в кровь, лишает трезвости.

Инстинкты сходят с ума.

Ты должен догнать. Поймать.

Пометить Омегу не только укусом, но и собственным семенем. Наполнить ее.

Звериное сознание тут же подкидывает, как дров в топку, картин о том, как Альфа покрывает эту омежку, как она кричит и стонет, извиваясь под ним.

Индарр рычит, почти воет. И бросается вперед.

Он быстрее и сильнее, поэтому с легкостью нагоняет и ловит в свои тиски девчонку.

"Присвой. Присвой. Она твоя. Твоя", — пульсирует в сознании.

— Никогда не смей от меня убегать, Омега.

Рычит, утыкаясь в шею девчонки, жадно вдыхая ее охренительный запах. И плевать на страх, сладко-пряный запах феромонов его перекрывает. Но осознание страха все равно дразнит и манит. Дает его зверю извращенное удовлетворение от охоты. Темные, совершенно животные инстинкты. Инстинкты хищника.

— Непослушная дикая Омега, я трахну тебя прямо сейчас, под этим деревом. В наказание за то, что ты посмела меня ударить, что осмелилась бежать.

Индарр почти прикусывает девичью кожу на шее, в опасной близости от брачной железы, еле сдерживается. Вжимает Омегу в себя, пристраивая ее попку к своему паху. Джинсы практически трещат по швам от каменного стояка и взбугрившихся мышц.

— Помогите-е-е-е-е!!!!

Крик выходит коротким, голос девчонки резко садится, и она только заходится хрипом.

А Альфа уже практически не осознает себя, с каждым мгновением человеческого остается все меньше, контроль перехватывает зверь. Он рычит, пытается вырваться и получить свое. Свою добычу. Свою самку.

И то, что девчонка отчаянно пытается вырваться, не помогает сохранить контроль, а наоборот.

Моя. Моя. Хочу.

Рваные мысли, животные инстинкты.

Индарр старается совладать со своей сущностью, никогда он настолько не терял контроль из-за обычной самки. Возможно, на войне, на поле боя. Но вот так, чтобы сойти с ума от женщины…

Лишь наполовину отдавая себе отчет, Альфа тащит извивающуюся и вопящую девушку обратно к парковке, открывает дверь машины, чуть не вырывая ее, и запихивает девчонку в салон.

Отпускает всего на мгновение, давая каплю свободы, но маленькая омежка умудряется лягнуть его прямиком в лицо пяткой. И это распаляет еще больше.

Дикая омежка. Готовая бороться за себя насмерть, будет хорошей матерью, готовой перегрызть горло любому за свое потомство.

Индарр ловит девушку за лодыжку, дергает на себя, и девчонка падает на заднее сиденье, извивается, пытаясь лягнуться свободной ногой. Но больше этот трюк с Альфой не пройдет. Высший ловит и вторую ногу, обхватывая крепкими пальцами, словно кандалами.

Ноги Омеги ледяные. Совсем окоченевшие, покрасневшие и израненные.

И лишь одного взгляда на них достаточно, чтобы Альфа зарычал.

Из-за своего отчаянной глупости Омега поранилась. Была бы послушной, ничего бы этого не произошло.

Софья никогда не перечила ему, не спорила, была тихой и послушной. Удобной. Она никогда бы не вытворила ничего подобного.

А эта…

Эта разбудила в Индарре все то темное, что он глубоко прятал в себе все эти долгие годы после прибытия на Землю. Пытался забыть, каким животным был.

Но природу, видимо, не изменишь. Можно сколько угодно строить из себя цивилизованного человека, пока инстинкты не возьмут над тобой верх.

Альфа забирается внутрь салона, захлопывает дверь, заставляя омежку хрипеть еще сильнее в попытке закричать. Отпускает девчонку, чтобы расстегнуть рубашку, а омежка с дикими испуганными глазами отползает назад, словно это не какие-то двадцать сантиметров от него, а спасительное расстояние в километры. Отчаянно начинает дергать за ручку двери в надежде на свободу, но бесполезно.