- Что же... сейчас я, как ты понимаешь, ухожу. Тебя прикажу не трогать, запрещу с тобой общаться кому бы то ни было. Это не сочтут странным: на фоне обретения пары у драконов частенько рвёт крышу. Еду для тебя будут оставлять на столике у самой двери. Если вдруг такое случится, что с кем-то всё же придётся заговорить, будь высокомерной и раздражённой, требуй встречи со мной. Ни на какие вопросы не отвечай. На всякий случай оставлю тебе на столе материалы о биографии моей Гунни, план особняка, расположение тайных ходов на случай незваных гостей. Пусть их и не должно быть так рано, но всякое случается... Бумаги, само собой, самоуничтожатся после того, как ты их прочтёшь. Я постараюсь вернуться через несколько дней, хотя бы ненадолго, и дать к тому моменту более подробную информацию о тех, кого тебе следует опасаться и что происходит. Говоря об условных знаках, смотри и запоминай, повторять не буду. Прикосновение к вот этому амулету - опасность. Если я улыбаюсь тебе - молчи и подыгрывай. В целом не заговаривай первой; если есть нечто срочное, что нужно сообщить мне без лишних ушей, прикоснись к правому браслету. Запомнила? Отлично. Теперь последнее; я настроил браслеты так, чтобы твою личную магию они не блокировали. Однако, не советую тебе пользоваться этим без самой крайней необходимости: Жреческую магию засекут, что, сама понимаешь, не к добру. На этом всё! Эти покои - в твоём полном распоряжении. 

И дракон ушёл, оставив Лимори сидеть на поистине гигантских размеров кровати и познавать бренность бытия.    

4. 4

***

Некоторые деяния, которые потом принято называть героическими и безумно захватывающими, на деле напоминают по степени тоски и монотонности сортировку архивов или перепись населения.

При этом, сам момент славы обычно короток и сродни катарсису. Именно потому, например, герои войны склонны вспоминать не то самое наступление, где они разили врагов направо и налево, но однообразную серость маршей, отупляющую усталость, запах крови и кишок, привкус дыма от кострищ и ощущение серого, поглощающего всё равнодушия.

Нынешнее состояние Лимори в полной мере доказывало это правило.

Она провела в поместье дракона уже десять дней и, если по правде, сходила с ума от безделья.

Нет, первые три дня минули достаточно бойко: она исследовала покои, в которых её поселили, изучала необычные вещи из разных миров, составлявшие обстановку, жадно смотрела во все окна, желая выхватить как можно больше необычного иномирного пейзажа. Благо, посмотреть там было на что: низкое фиолетовое небо, скрытое тяжёлыми свинцовыми тучами, высокие холмы, поросшие чем-то вроде вереска, заболоченная река, вода которой в нескольких местах странным образом поднималась в небеса, совершенно сюрреалистичные цвета... Были ли это последствия некромагической катастрофы* или нет, но картина одним своим видом вносила ощущение чуждости, постустороннести. Перепутать это дивное видение с родным ей шестым миром Лимори бы никоим образом не смогла.

* Все жители Вольных Городов шёпотом рассказывали истории о Гахаане, мире, где произошла некромагическая катастрофа. Оттуда были родом многие некроманты и высшие не-живые, обосновавшиеся в Чу; с другой стороны, именно голодные твари с Гахаана были одной из основных проблем, усложнявших жизнь горожан.
О том, что именно произошло в этом мире, ходили разные истории. Из непосредственных участников тех событий Лимори удалось вытащить, что Гахаан - планета, почти полностью покрытая пресным океаном. Исключение составляют несколько небольших материков, которые проще считать даже островами. Связи между этими фрагментами суши было не так уж много, и неизвестно, затронула ли катастрофа весь мир, или только Лиид, самый большой клочок суши на этой планете - и колыбель самой развитой её цивилизации.