— Никаких побегов. Никаких академий. Если истинность подтвердится, ты станешь женой, если нет — содержанкой. Третьего не дано. Смирись и не вздумай перечить мне, Алайна.

Затем окончательно уходит, даже не обернувшись.

Дверь так и остается открытой.

Я смотрю на виднеющиеся перила винтовой лестницы, чувствуя щекочущую влагу на щеках. Не знаю, чем заслужила подобное отношение, но легко мои слезы ему с рук не сойдут.

7. Глава 6

Рэйзор

Спускаюсь по винтовой лестнице, даю отмашку ожидающему меня в фойе смотрителю псарни, и выхожу из замка. Горбин торопится следом.

— Как я уже сказал, поставка костей задержится почти на сутки, — продолжает он прерванный моим уходом в башню разговор. — Придется скормить сукам запасы баранины с кухни.

Долговязый юноша со слегка раскосыми глазами и соломенным ежиком на голове совсем не тот работник, которого хочется хвалить. Он рассеян и безалаберен. Но чернильные псы его слушаются, как никого другого. Только потому я его терплю.

— Так скорми, в чем проблема?

Ярость, накрывшая меня с головой в комнате Алайны, ничуть не развеивается на свежем воздухе. Напротив, становится напористее.

Стоит подумать о том, как много точек соприкосновения у моей второй «истинной» с первой и глаза застилает красноватый туман. Отголоски колдовства, что все еще не выветрились из крови.

— Так от чистого мяса они вялые становятся. Вот я и спросить пришел, нужны ли будут суки в ближайшие несколько дней?

— Нет. А вот псов подготовь прямо сейчас. Четверых.

Горбин растерянно моргает и чешет затылок.

— Прямо сейчас?.. Кормежка ж через полчаса, вы не успеете вернуться.

Прожигаю взглядом его веснушчатую рожу, в очередной раз задаваясь вопросом: зачем мне нужен этот увалень? Ах, да. Псы из низменного мира слушаются его, как родную мать.

— Именно так. И поторопись, иначе я возьму тебя с собой.

Он заметно бледнеет.

— Да, господин.

Горбин сбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступени разом, а я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь унять пульсирующий в крови жар.

Трех лет не хватило.

Тьма выжгла себе путь на свободу, оставив следы на теле, но окончательно до сих пор не отпустила. Стоит вернуться мыслями к прошлому, и тикающая боль в висках тут как тут.

А ведь я не вспоминал уже давно. Почти восстановился. И тут громом средь ясного неба проявляется браслет на запястье. Богиня решила поиздеваться надо мной, не иначе! Снова навязанная истинность и женщина, стремящаяся обмануть. Сбежать. Ужалить.

Хотя, какая там женщина! Пигалица с самомнением. Хоть и невероятно притягательная, задевающая нечто большое и неповоротливое глубоко внутри. При должном усилии из нее можно вылепить идеальную спутницу жизни. Жену, любовницу, мать наследников. Именно такие девушки, не тронутые другими мужчинами, являются идеальными чистыми полотнами. Рисуй, что заблагорассудится. Не нужно ничего стирать за другими.

Я почти убедил себя, что Алайна действительно та самая.

Почти поверил, что она боится высоты и нуждается в другой комнате, желательно на первом этаже.

А потом заглянул ей в глаза и увидел обман. Наглый, бесцеремонный, идущий напролом.

Не-е-ет, Алайна не подарок Богини, не мой второй шанс. Она — мое испытание. Шаг в шаг повторяющееся прошлое, от которого я так долго стараюсь убежать.

Позади раздаются торопливые шаги, и вскоре передо мной возникает рыжая Кора.

— Господин, вы же заболеете!

Она протягивает теплую мантию и упрямо ждет, пока я ее заберу.

В замке рабочего персонала не так много, для его габаритов даже ничтожно мало. Четыре служанки, на которых ко всему прочему еще кухня и прачечная. Экономка, повар, управляющий псарней, и трое рабочих для поддержания в должном порядке территорию вокруг замка. Но из них всех одна лишь Кора меня не боится. Должно бы раздражать, но нет.