– В каком смысле «почему именно ты»?

– Согласилась! Почему согласилась, чтобы именно я сделал тебе портфолио? Почему вообще выбрала именно меня в качестве фотографа? Я же знаю, что ты позируешь только для своей фирмы и для меня. Так почему?

– Ну… – нахмурилась, – мне очень нравятся твои работы. Я не знаю, как ты это делаешь, но на фото я становлюсь совершенно другой. Мне нравится результат, которого тебе удаётся добиться.

– Так это было не сложно, – хмыкнул Вадим, и я затаила дыхание.

Его ухмылка настолько завораживающая, что мысли начинают путаться.

– Ты очень фотогенична! – сказал он, отпивая из своей чашки.

– Не правда! – сказала. – У меня очень много детских фотографий, и ни на одной из них не получалось того, что получается у тебя! Даже в юношестве все фотографии были посредственными. И только увидев твои работы я поняла, что если я и буду кому позировать, то только тебе.

– И что, хочешь сказать, что я один делаю хорошие фотографии? – вскинул он бровь.

– Ну… – замялась я.

Сказать, что «да, один», значит обмануть, ведь как минимум есть ещё один спец. Поэтому я только опустила взгляд.

– Поднимись, – неожиданно проговорил Вадим.

– Что?

– Поднимись! – повторил он и сам встал и сделал шаг в мою сторону.

Отставив чашку, я встала и посмотрела в его глаза.

– Есть какие-то мысли по поводу общего концепта? – спросил, и взяв меня за руку, медленно крутанул, осматривая меня со всех сторон.

– Эм, нет, – качнула головой.

– Скажи, ты мне доверяешь?

Вопрос неожиданный, и даже немного компрометирующий.

– Да, – сказала чистую правду.

– Отлично! – выдохнул, и не отрывая взгляд, он переплетает наши пальцы и заводит руку мне за спину.

В первым момент я остолбенела.

Словно так и должно быть, он кладёт руку на поясницу и подталкивает меня на себя.

Резко выдохнув, я застыла, не зная, что и думать.

Взгляд глаза в глаза, и я сглатываю.

– А теперь замри, – выдохнул Вадим. – Даже не моргай, – и сказав это, взял фотоаппарат и принялся делать снимки.

Прибывая в недоумении, я только смотрела, как он обходит меня со всех сторон, непрерывно щёлкая.

Бог ты мой, что это сейчас такое было?

А может я сама себе всё напридумывала?

Но проблема в том, что он мне действительно нравится. Очень сильно. И как же легко ошибиться, принимая обычную подготовку эмоционального настроя за симпатию.

– А теперь злость, – сказал Вадим, отходя от меня на пару шагов. – Давай, Лина, разозлись. Я знаю, ты это можешь!

– Откуда тебе это знать? – усмехнулась, стараясь скрыть свою неуверенность и неудовлетворённость за маской цинизма.

– Тебя легко читать, – сказал Вадим. – Так что давай, облегчи мне жизнь, просто сделай как нужно.

Злость? Но как я могу её имитировать?

Так, Лина, что там отец от тебя хотел? Чтобы ты растоптала того папарацци? Он гад, который вмешивается в твою частную жизнь, он словно клещ, который скрывается, а потом кусает исподтишка. Вот только этот гад ни разу не сделал тебе плохо.

– Ну же, я хочу увидеть ярость на твоём лице! – подначивал меня Вадим. – Неужели ты растеряла свои навыки? Или что, совсем не умеешь играть? Что скажут заказчики, когда посмотрят на эти фотографии? Думаешь, что они решат, будто это шедевр? Не хочу тебя расстраивать, но они просто посмеются и швырнут портфолио в урну! Есть миллионы отличных моделей, которые смогут изобразить то, что им нужно, а ты пустышка! Так может тебе просто бросить это дело и не тратить своё время? Слушай, если ты в компании отца работаешь так же, как сейчас мне позируешь, то это полный отстой! И как тебя ещё не выперли оттуда? Хотя да, у тебя же папочка рулит, ха!