– Спокойнее, господа, спокойнее, – вполголоса проговорил Стас. – Садимся на места и не дергаемся. Мы ведь не хотим потешить публику сценой первоклассного задержания? Не хотим. А значит, старших придется послушаться.

Шилов послушался первым. Он медленно опустился на стул, положил руки на столешницу, сдвинув тарелки в сторону. Семибратов еще какое-то время лихорадочно искал выход, но, не найдя такового, плюхнулся на сиденье следом за Шиловым. Гуров выдвинул свободный стул и уселся между бизнесменами. Крячко остался стоять.

– Так-то лучше, – прокомментировал он действия бизнесменов. – А то вон что придумали, от полиции бегать. Нехорошо, господа, нехорошо.

– Торопиться и правда не стоило, – заговорил Гуров. – То, что мы застали вас вместе, это даже хорошо. Легче будет вести разговор. Вы ведь не откажетесь поговорить еще раз?

Ни Семибратов, ни Шилов не ответили, но он не обратил на это внимания и продолжил:

– Вот и хорошо, что не откажетесь. Полагаю, бежать желание пропало? На этот вопрос рекомендую ответить.

Семибратов просто кивнул, Шилов вяло произнес «отпало» и уперся взглядом в скрещенные ладони.

– Тогда тебе, Стас, можно и присесть. Господа заверяют, что догонять их не придется.

Крячко поставил стул так, чтобы перегородить путь к двери, сел и откинулся на спинку, всем своим видом показывая, что ситуация для него вполне привычная. Гуров с минуту молчал, затем задал первый вопрос:

– Думаю, встретились вы сегодня не ради того, чтобы перекусить, наверняка есть другая причина. Я бы хотел узнать, что за причина.

Семибратов заерзал на стуле, переглянулся с Шиловым. Тот продолжал разглядывать свои ладони и говорить явно не собирался. Семибратов досадливо поджал губы, но тоже промолчал.

– Ясно. Говорить не хотим, – сделал вывод Гуров. – Что ж, тем хуже для вас. Сегодня полковник Быстряков выписал ордер на арест. Хотите узнать, чьи фамилии в него вписаны?

Лев блефовал, но блеф был оправданным. Уговорами бизнесменов сознаваться не заставишь, здесь нужны более весомые аргументы. А раз их нет, приходится импровизировать. Слова его реакцию выдали соответствующую: Семибратов занервничал, Шилов насторожился, но ни тот, ни другой рта так и не раскрыли. «Напуганы оба до чертиков, – определил Гуров. – Интересно, кто их так напугал, а главное, когда успел? Вчера еще картина была совершенно другая. Прошла всего одна ночь, а на Семибратова смотреть больно».

Тот действительно выглядел неважно. Лицо осунулось, под глазами круги, волосы несвежие. «Будто всю ночь не спал. Неужели наш визит лишил его сна? Нет, не может быть, скорее всего, что-то произошло либо поздно вечером, либо ночью».

– Ладно, времени у нас в обрез, – после паузы проговорил Лев. – Собирайтесь, граждане подозреваемые, будем общаться в отделении полиции. Там и комнаты более подходящие, и атмосфера к откровенности располагает.

– Думаю, на них много времени не потребуется. Минут тридцать, и можно ехать по делам, – вклинился Крячко.

– Пожалуй. – Гуров сделал вид, что оценивает ситуацию. – Надолго не задержимся, это точно.

– Послушайте, вам не кажется, что попахивает угрозой? – не выдержал Шилов. – Самое время приглашать адвоката?

– Это как вам будет угодно. – Стас был сама любезность. – В вашем положении даже предусмотрительно. Может, адвокату и удастся скостить для вас срок. Вообще-то адвокаты не особо любят по «мокрухам» работать, но если у вас на примете есть подходящий, можем даже по пути в отдел заскочить и за ним.

– Нет, мне этот вариант совсем не нравится! – воскликнул молчавший до этой минуты Семибратов. – Лично я никуда с вами ехать не собираюсь. Я законопослушный гражданин, и если у вас ко мне есть вопросы – вызывайте повесткой. А на сегодня у меня свои планы.