— Могу, но не хочу, — упрямо настаиваю я, стараясь поскорее выпроводить соседку восвояси.

— Ладно-ладно, ухожу, — сдается та и примирительно поднимает руки, но не успеваю я выдохнуть с облегчением, как Нина наклоняется ко мне и заговорчески шепчет на ухо. — А у вас уже было?

— Нин, заканчивай, — качаю я головой и недовольно хмурюсь.

— Какая ты, — фыркает она. — А я вот тебе все рассказываю.

А мне так интересно.

— Нина, пожалуйста, — невольно повышаю голос. Сколько можно? Пьяная женщина — это просто какой-то кошмар. А моя соседка еще и дико назойливый кошмар.

— Ой все, — распахивает дверь и обиженно выходит из квартиры.

Скатертью дорога. Закрываю за ней дверь и опираюсь на нее спиной. Что я творю-то, господи? Совсем сдурела. Пустила какого-то мужика в квартиру и едва не запрыгнула на него. От одного воспоминания о наших поцелуях, мои щеки предательски вспыхивают. Надо с этим что-то делать.

Беру себя в руки и возвращаюсь в комнату. Константин стоит у окна. Невольно замираю на мгновение окидывая взглядом его широкие плечи и спину.

— Ушла? — он разворачивается ко мне, ловит мой взгляд и самодовольно усмехается.

— Да, — поджимаю я губы

— Она всегда такая настырная?

Равнодушно пожимаю плечами. Какая теперь разница. Ушла и слава богу.

— Чем займемся? — хмыкает Костя и направляется ко мне.

В его глазах бегущей строкой написаны все намерения. Невольно отшатываюсь и отступаю. Прям вот так сразу? Я не готова…

— Обычно, мы всегда моем посуду, — сочиняю на хожу я и закусываю губу, чтобы не рассмеяться, когда его лицо вытягивается.

— Вместе? — недоуменно уточняет он и останавливается в нерешительности.

— Ну да, — хихикаю и прохожу мимо, выигрывая хоть малюсенькую передышку. — Я мою, ты вытираешь. Или ты против?

— Нет, конечно, — Константин идет следом и останавливается за моей спиной. — А потом пол мыть пойдем? Тоже вдвоем, — шепчет мне в ухо, опаляя горячим воздухом.

По моему телу ползут мурашки. Сердце гулко бухает в груди, а дыхание становится частым и тяжелым.

— У тебя есть другие предложения? — инстинктивно облизываю пересохшие губы и разворачиваюсь к нему лицом.

— Определенно есть и гораздо интереснее, — Костя убирает выбившуюся прядку мне за ухо и лукаво улыбается.

— Ну-ка, удиви, — складываю руки на груди и с вызовом смотрю ему в глаза.

— Я предлагаю, — он замолкает, кладет руки на столешницу по обе стороны от моих бедер и наклоняется ко мне. — Продолжить то, где нас так злостно прервали…

Костя так близко, что я ощущаю, как его дыхание ласкает мои губы. Голова предательски кружится.

— Стой, не надо, — трушу в последний момент и упираюсь в его грудь ладонями, чувствуя, как под одной из них бешено колотится его сердце.

— Поздно, Люда, — он нежно касается моих губ своими. — Супружеский долг он как карточный, только приятнее.

Боже, что он несет? Мне и смешно, страшно одновременно. Как перед прыжком в неизвестность. Медлить больше некуда. Пора или признаваться, или играть роль жены до конца. А если после моих признаний Константин уйдет? Малодушно и неправильно, но я не хочу, чтобы он уходил.

Я определенно или пьяная, или сошла с ума. По-другому назвать свое состояние не получается. Но совершенно осознанно выбираю второй вариант. Пусть я на сегодня буду женой. Плевать на все. Так хочется почувствовать себя желанной, почему не с ним? Может он завтра уйдет, и мы никогда больше не увидимся… В конце концов мы взрослые люди…

Сдаюсь и прикрывая глаза. Константин с готовностью впивается в мои губы жарким, требовательным поцелуем. Его пальцы проходятся по позвоночнику и мягко массируют мышцы, расслабляя и наделяя приятным теплом. Откидываю голову, открывая доступ к шее, Костя сразу покрывает ее поцелуями. Дрожу от удовольствия и едва слышно постанываю.