- Хорошо, Брин. Главное, чтобы он после твоего воспитания остался жив-здоров.

- Обижаете, барыня! – покачал головой старик. – Я своих десятерых вырастил. Все до сих пор процветают!

Что дети конюха процветают, графиня сомневалась. Иначе они давно забрали бы к себе горе-отца. Хотя, возможно, алкоголизм был причиной, по которой он жил на ее конюшне, помогая запрягать единственную лошадку в бричку и ремонтируя по мере необходимости последнюю.

- Хорошо, хорошо! Верю, - засмеялась мадам Розенталь. – Только попрошу сегодня не пить. Ты мне нужен будешь в качестве возницы. Мы с Вересом на бал поедем. Не прилично будет, если я сама буду бричкой править.

В итоге счастливый малый перекочевал в объятия дедушки, которого очень любил дергать за нечесаную бороду, помахал матери рукой и крикнул:

- Кака, мама! Кака! – что в переводе с личного языка юного графа на общечеловеческий означало «пока». А Марьяна пошла готовиться к балу.

Как она давно не принимала горячую ванну! Это случалась лишь в те редкие мгновения, когда приезжал в гости двоюродный брат Чарльз Минихан. Он был ее единственным ныне здравствующим родственником. Но жена и пятеро малышей, требующие пристального внимания, не позволяли проверять ему кузину слишком часто. И сейчас графиня включила воду, бросила в нее согревающий кристалл, цветочные головки, собранные в саду и мыльную стружку, чтобы создать ароматную пенку.

Марьяна была слабеньким водным магом первого уровня. Для женщин большего и не требовалось. Их ценили за другие качества. Верес Родвэй родился воздушником и развился до второго уровня. Пара из них вышла бы не плохая. Только этому помешала война. Как известно, войны редко кому идут на пользу и несут что-то хорошее.

И сейчас она скинула свое домашнее платье серого цвета и с удовольствием погрузилась в воду. Платья давно стали серыми. Не потому что траур закончился, а потому, что банально вылиняли и выгорели на солнце. Прикрыв газа, застонала от счастья и настроилась получить удовольствие.

Марьяна в воде нежилась долго, периодически подогревая воду и прогоняя от себя тревожные мысли о сыне. Если бы с ним случилась неприятность, она тут же про это узнала бы. Связывающий кулончик постоянно висел у нее на шее. Точно такой же украшал и шейку малыша. И Брин действительно нянчится мог. Только плату брал слишком высокую, выбывая из строя на целые сутки.

Наконец, она решила, что пора и честь знать. Вылезла из воды, насухо вытерлась пушистым полотенцем и, завернувшись в банный халат, пошла за ребенком.

Издали заслышав смех сына, Марьяна обрадовалась. Похоже, мальчугану с дедушкой Бри понравилось. Когда же наконец дошла до них, не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Нет, с юным Вересом ничего плохого не случилось. Он счастливый и довольный под подбадривающе окрики конюха:

- Давай, графчук, угости кису коклеткой под соусом! - макал в коровью лепешку кусочек хлеба, а затем безуспешно пытался скормить угощение дворовому коту. Благо, себе в рот потом не отправлял. В этом случае с матерью точно бы приключился инфаркт.

Поблагодарив конюха и пообещав напоить его после бала, Марьяна пошла отмывать сына. «Соус» приятных ароматов ему не добавил. И подозрительные коричнево-зеленоватые следы красовались на его рубашечке и крохотных ручках.

Отдраив сына, графиня поняла, что теперь нужно мыть ее саму снова. Она успела взмокнуть и испачкаться в «соусе». Выгрузив из ванной ребенка и насухо вытерев, залезла в воду снова. Только на этот раз наслаждаться процедурой не пришлось. Сынуля топтался рядом, периодически кидая маме в ванну резиновых утят, маговоз и два больших игрушечных магобиля. Обязанностью Марьяны было достать их и вернуть сыну.