— Совсем рядом.

— Ярослав!

— Да, моя прелесть!

Найдёныш не унимается, пока я не оказываюсь лежащей у него на плече. Мне лишь однажды было так уютно. Хочется разреветься. Щёлкаю пультом, переключая каналы и тону в противоречиях. Что я буду делать, когда этот мужчина с роскошным телом помашет мне ручкой? Как же мне хорошо рядом с ним! Плевать на всё. Хочу быть счастливой здесь и сейчас. Нет, так нельзя. Кира, очнись.

Бабушка, зевая, выходит из комнаты, застывает с открытым ртом, но быстро приходит в себя и ставит руки в боки:

— Это что за Шерочка с Машерочкой?

— Баба Шура, не ругайся, — найдёныш ещё крепче прижимает меня к себе, — мы просто кино смотрим. Садись с нами.

— А чего я там не видела? Смотри у меня, Ярослав Иванович! — грозит кулаком бабушка и уходит на кухню.

Мы затаив дыхание прислушиваемся к звукам: хлопает дверца холодильника, включается электрический чайник.

— Она когда ночью со скалкой выскочила, я аж взмок, — шепчет найдёныш.

— Ты ей нравишься, расслабься, — поудобнее устраиваюсь на его плече.

— Всех троих к себе заберу, — найдёныш касается шершавыми губами моего лба.

Меня клонит в сон, и я с трудом дожидаюсь, когда закончится капельница. Выбираюсь из тёплых объятий и освобождаю руку найдёныша. Мне стоит больших усилий непринуждённо произнести:

— Спокойной ночи!

— Кира, останься! — найдёныш садится на постели. — Я не трону тебя. Честное слово.

— Я так не могу. Извини, — посылаю ему воздушный поцелуй и скрываюсь в соседней комнате.

Поправив Булочке чепчик, забираюсь на раскладушку под холодное одеяло. Тело просит мужской ласки. Может, к чёрту принципы? Фантазия рисует рыдающую жену найдёныша и троих детей. Тяжело вздыхаю и поворачиваюсь на бок. Входит бабушка, закрывает дверь и гладит меня по голове.

— Баба Шура, я влюбилась, — шепчу едва слышно.

— Всё будет хорошо, Кирусь. Мне этот парень тоже по душе.

***

Ярослав

Хома Петрович начал утреннюю ревизию в своём домике и шебуршанием выдернул меня из сладкого сна. Я привык к продавленному дивану, и мне на нём уютно. Особенно когда Кира по вечерам ложится ко мне на плечо. Мы вместе смотрим кино, болтаем. Я знаю Киру всего три дня, а кажется, будто мы вместе всю жизнь. С каждым днём чувствую себя лучше. Моя кроха неустанно выхаживает меня, как раненного бойца.

Задумываюсь, где можно подработать без документов? Мне очень неловко, что Кира потратилась мне на одежду. Зато теперь у меня есть ботинки на меху, пуховик, джинсы, свитер и пара футболок из секонд-хэнда. Трусы и носки Кира купила новые. Даже не предполагал, что можно полностью экипироваться на пять тысяч. Раз в день мы с Кирой катаем по заснеженным улицам Булочку в коляске. На меня больше не косятся, несмотря на синее опухшее лицо. Отёк спадает, но я по-прежнему выгляжу, будто меня раскалённой чугунной сковородкой со всего маху приложили. В больнице побои зафиксировали и отправили документы в полицию. Оттуда один раз позвонили. Наверное, для формальности. Кира разумно рассудила и, сделав несколько моих фото в фиолетовых тонах, предложила самим пойти в полицию, когда я стану похож на самого себя.

Из соседней комнаты, потягиваясь, выходит баба Шура:

— Здорово, болезный, пойдем кофий пить.

— Здравствуй, баб Шур, — сажусь на диване, приглаживая волосы. — Я не болезный, а выздоравливающий. Ты меня своими травками вчера нормально взбодрила.

Она, уперев руки в колени, всматривается в моё лицо:

— Точно, выздоравливающий. Смотри-ка, ещё вчера морда медвежья была, а сегодня уже на человека стал похож. Синяки сойдут — и чем не жених?